Описание табасараном похода Хаджи-Мурада Хунзахского в Табасаран (1267/1851г.)

Перевод текста . Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Крабрец и предводитель героев Хаджимурад. .Хунзахский л-Хумаахи), Аварский3, выступил из страны, именуемой Авар, по приказу величайшего имама Шамиля (Шаму ил), вместе со своим войском состоящим примерно из пятисот всадников61. Прибыв вначале на земли [управляемые из] Тарков (Тарху), Хаджимурад убил там Шахвали2 - брата шамхала,. разграбил его® имущество, взял в плен жену этого Шахвали и его малолетних сыновей. Затем, выступив оттуда, Хаджимурад двинулся в сторону1- Табасарана. Первым делом Хаджимурад прибыл в местность, которую называют Джухна-тав (Джухнаъ-...)'А, где® вместе со своим победоносным войском и [с находящимся в его составе-?] своим отрядом, получающим оплату (наджур), он провел целых три ночи. Затем Хаджимурад выступил из Джухна-тава и пошел по направлению к местности, лежащей под селением Кужник (КъужникУ. Там Хаджимурад соорудил из дерева крепость4, в которой просидел около пятнадцати дней. Затем Хаджимурад и его люди выступили5* 1 из названной деревянной крепости и прибыли3 в селение Гуми (Гумиъ), где просидели лишь одну ночь. Выступив затем из Гуми, они пошли по направлению к горе Каркул (Къаркъул),и5 оттуда - к Калуку (Къалукъ)*6, а уже оттуда - к Хучни (Хушнаъ), и все это за один день. В Хучни находились к тому времени эмиры Табасарана. Однако, [в связи с приближением Хаджимурада] они не смогли больше оставаться там и ушли. Эмиры эти вместе со своими приверженцами (паби), практически бежали оттуда, в страхе перед угодным (валий) АлЛаху, победоносным Хаджимурадом - врагом врагов Аллаха!7 Затем, примерно через51 двадцать дней” после всего этого, в Кумух (Къумукъ) пришел из Щуры генерал (енарал)п Аргут0 (Аркъугп1) вместе со своим войском. Из Кумуха же этот Аргут прибыл уже в Табасаран.8 В Табасаране Аргут остановился на лугах волости {махал) именуемой Сувак9 *, где он вместе со своим войском провел одну ночь. Туда же, на сувакские луга, к Аргуту11 пришла тогда определенная часть больших людей, старшин. Явились они из Дирича19 и Сувакар. А утром следующего дня эти большие люди, вместе с Аргутом, двинулись оттуда к горе Ка л\л< где они затем и остановились. У В тот же самый день, когда у горы Калук появился Аргут, туда, на названную гору, прибыл и победоносный храбрец Хаджимурад вместе со зоим отрядом, который получает оплату. И в тот же самый день Хаджиммоад сразился с ним, - с Аргутом и его людьми, - причем в ходе этого сражения получил рану Чангирен®11, который был одним из лидеров (мукаддам) хаджимурадова войска. После этого сражения Хаджимурад и Аргут, каждый сам по себе, простояли на горе Калук еще в течении нескольких дней6. Тут к генералу Аргуту прибыли эмиры 1абасарана, которые ранее были вынуждены находиться в другом месте, вслед за чем часть войска Аргута пошла в сторону страны, именуемой Кюрэ12. Хаджимурад вместе со своим войском двинулся тогда за ними. В конце концов, Хаджимурад приблизился к воинам Аргута и начал против них там священную войну®. В ходе ее Хаджимурад лично убил несколько человек, из числа воинов Аргута, причемг имущество их он разграбил и забрал его с собойА После же того с этими неверными, являвшимися частью войска Аргута, вступили в священную войну [табасаранцы-] жители Дирича и Нитрика (Ншп1рихъ)13 *. В войне этой неверные потерпели от них - диричцев и нитрикцев, - поражение**, в результате чего те разграбили их имущество*. Г 1 После всех этих событий Хаджимурад возвратился 1из Кюрэ] и пошел вслед за той уже частью войска неверных, вместе с которой находился тогда сам Аргут. Достиг он ее, однако, лишь тогда, когда этот Аргут и эмиры Табасарана, которые были тут вместе с ним, остановились на пашнях Чуфтиля (Чуфтп1ил)м , которые находятся ниже дороги. Там, поблизости от Аргута, люди Хаджимурада простояли11 целую ночь [в думах о битве], но утром Аргут вместе со своими войсками и эмирами Табасарана ушел оттуда, с пашней Чуфтиля, по направлению к селению Хучни. Часть табасаранцев вступила тутв священную войну с этими неверными и сопровождавшими их эмирами, когда двигались они по дороге. Произошло же это тогда, когда оказались они на пашнях разрушенного селения, в урочище, которое именуют Мукурзиъ-кар*-^. Другая же часть табасаранцев так и не приняла участия в этой священной войне с воинами Аргута. Эти люди склонились тогда на сторону неверных, мусульман-лицемеров и вероотступников. В результате Аргут вместе с эмирами51 вошли-таки в селение Хучни. Хаджимурад же ушел после этого из страны Табасаран, ибо не нашлось в ней достаточного количества людей, которые бы'помогали ему в борьбе за святое дело Аллаха ii возвеличение Корана16. Итак, Хаджимурад пошел из Табасарана в свою страну. По дороге туда, однако, он имел сражения с неверными, Причем в нескольких местах. Во время одного из них, происшедшего на Чирагскнх (Чиракъ) горах, упала с коня жена Шахвали, брата шамхала. Она, таким образом попала там в руки неверных. Затем эта женщина отправилась к своему брату Джамав-бекуь прямо домой к нему. Сыновья же ее остались 'тогда в руках Хаджимурада. Последний доставил затем этих мальчике^ к величайшему имаму JJJ. 2 М И Л l'-'• о о ТТТ чг Затем, однако, этот величаишии имам, имам Шамиль, изъял у Хаджимурада * все то имущество, принадлежавшее ранее < вероотступникам, которое тот добыл3 во время [своих походов]. Поступил он Так вследствие наговоров, сплетен и козней, которые творили клеветники, завистники и соперники Хаджимурада. Имам также отстранил Хаджи^уда от наибства, вследствие'Чего тот стал врагом ему, и все это И3'3а клеветников И доносчиков . о После этого Хаджимурад убежал от величайшего имама Шамиля и прибыл к генералу Мелеру (ал-Милар// ал-Микар)1&. Поступил он так из опасения, что кто-нибудь убьет его из-за злых слов, исходящих с уст клеветников.' Затем от названного генерала .Мелера Хаджимурад поехал к главнокомандующему-capdapr/19, пребывающему в Тифлисе. Оттуда Хаджимурад через некоторое время прибыл в Шемаху, а затем перебрался в Шеки-у-Ширван20, ибо возымел намерение бежать из страны, где господствуют неверные, в ту страну, где жизнь течет по законам ислама. В ходе бегства в' страну ислама между Хаджимурадом, с одной стороны, и лицемерами-муяафаками и вероотступниками, с другой, в нескольких местах, на равных дорогах произошли вооруженные столкновения. Наконец между Хаджимурадом и названными вероотступниками и лицемерами21 началась священная битва, в которой он пал за дело Алдаяа. 7аямм образом Хаджимурад и те люди, что были тогда рядом с hjjm, стали мучениками за веру. Да помилует Аллах этого хунзахца Хаджимурада и тех, кто погибли там вместе с ним. Да поселит Он их в раю в' Окружении многочисленных слуг, ибо они были храбрейшими львами Аллаха, лучшими из Его обнаженных мечей! Итак, Хаджимурад Хунзахский прибыл в страну Табасаран в благословенном месяце рамазан 1267 (после 30.VI.1851) года, а возвратился он оттуда назад, в страну именуемую Авар, в месяце шавваль (т.е, после 30.VII.1851 года).

Политическое устройство и управление. Табасаран 18 века.                                                                                 Майсумы и Кадии Табасарана                                             

Класс феодалов

Господствующий класс Табасарана состоял из наследственных феодальных правителей-майсумов, кадиев, беков и высшего мусульманского духовенства. Эти группы господствующего класса стояли на различных ступе­нях вассальной зависимости друг от друга.                                                                                                                                                                         Верховным правителем в южном Табасаране был майсум, а в северном — кадий.                                                            Во второй половине XVIII века владение майсума включа­ло в себя 70 селений с числом жителей мужского пола до 21 тысячи, а под властью кадия находилось 20 селений.   Майсумы и кадии осуществляли в подвластных селениях суд, решали земельные споры, накладывали штрафы, вели внешнеполитические дела, объявляли войну, заключали мир, руководили военными действиями. Майсумы и кадии являлись крупными земельными собст­венниками. В их личном владении имелись большие земель­ные угодья, населенные и ненаселенные имения, ороситель­ные канавы, стада крупного рогатого скота.  С узденей, не входивших в феодальные владения, майсум получал в конце XVIII века 3000 рублей ханскими деньгами, а «всем нужным на содержание свое довольствовался от подвластных». По данным И. Т. Дренякина, относящимся к концу XVIII века, ежегодные доходы майсума и кадия составляли более 60 тысяч рублей.                                                                           Майсумы и кадии дарили большие земельные участки бе­кам и представителям сельской верхушки. Содержание фео­дальными правителями большого количества нукеров и слуг тяжелым бременем ложилось на плечи трудового населения. Нукеры набирались главным образом для того, чтобы дер­жать в повиновении подвластных жителей. Табасаранские феодальные владетели жили в специальных укреплениях таких, как Джараг, Хучни, Карчаг. Главное се­ление южного Табасарана — Джараг, в котором жил майсум, было расположено в местности, защищенной со стороны гор поперечной стеной и двумя башнями, а с других сторон — утесом горы Карасырта.  Духовенство Табасарана состояло из кадиев, эфендиев, мулл. Духовенство своими проповедями освящало и оправды­вало угнетение трудового населения феодальным классом. И сами духовные лица эксплуатировали народ, получая раз­личные поборы за исполнение религиозных обрядов. Кадии и эфендии имелись в наиболее крупных населенных пунктах. Самой многочисленной категорией духовенства являлись муллы, проживавшие в каждом селении.   Хотя доходы от вакуфных земель и скота должны были расходоваться на религиозные и благотворительные цели согласно завещанию, однако, на практике значительная часть доходов от вакуфных имений шла в пользу духовенства. При этом духовные лица освобождались от всяких налогов и тру­довых повинностей в пользу феодальных правителей и беков.

Класс крестьян

В дореволюционной кавказоведческой литературе узденство рассматривалось как однородная масса свободных людей. В «Записке о сословно-поземельном строе в северном и юж­ном Табасаране» говорится, что уздени «как и везде, были свободные люди, ни от кого не зависимые, никому не отбы­вавшие прямых податей». Такой взгляд на узденство Табасарана глубоко ошибочен. Во-первых, совершенно не учиты­вается факт наличия внутри узденства различных групп, от­личающихся друг от друга по хозяйственно-правовому поло­жению. Во-вторых, уздени входили в состав владений майсу­ма и кадия, а также жили самостоятельными джамаатами, не входившими в феодальные владения. Общественно-эконо­мическое и правовое положение всех этих узденских групп отличалось друг от друга. Уздени, жившие в феодальных владениях, сохранили в своей личной собственности пахотные и покосные земли. Кроме того, узденские джамааты имели общинные земельные угодья. Майсумы же, кадии и беки не наделяли узденей зе­мельным наделом.   Уздени платили феодальным владетелям различные пода­ти и несли трудовые повинности. Так, с жителей узден­ских селений кадий получал от одной са до одной сабы пшеницы, по ложке масла с каждого двора. Сверх того, жители северотабасаранского магала Харак ежегодно плати­ли кадию по 2 киле пшеницы, а жители магала Кахурик — 3 киле пшеницы с дыма.         Уздени селений Лика, Цудух, Чувек, Хвередж, Хив, Кондик, Арчук, составлявшие магал под названием Лирче (Дюрек), и магала Сувак ежегодно платили майсуму по одному киле пшеницы и по одной ложке масла, а уздени Нитрихского магала платили по одной сабе пшеницы с дыма. Правители феодальных владений Табасарана практикова­ли периодические объезды узденских селений, причем каждое селение северного Табасарана давало кадию «подарки»: ков­ры, бараны, мед и деньгами от 10 до 15 рублей, а майсуму — одного барана.   Уздени, входившие в феодальные владения Табасарана, еще не были закрепощены феодалами, хотя и находились от них в зависимых отношениях. Процесс феодализации в Таба­саране, как и в других феодальных владениях нагорного Да­гестана, не был завершен. Значительное количество узденских селений не входило в состав феодальных владений. К именно таким узденям можно отнести слова Гербера о том, что «та­басаранских обывателей больше вольными людьми почесть можно, ибо они майсуму и кадию не вовсе подданы». Узде­ни этих селений, подобно узденям, входившим во владения майсума и кадия, имели свой мюльк, их права охраняли адаты и джамааты. Нередко уздени нескольких селений объеди­нялись в один союз. В материалах сословно-поземельной ко­миссии говорится: «объединяющие условия местности, выгоды хозяйственные, и интересы обороны, как и везде в Дагестане, вызвали в Табарасане образование союзов и нескольких селе­ний или магалов». Раяты мало чем отличались от крепостных крестьян. Зем­ля, на которой сидели раяты, считалась феодальной. Они бы­ли прикреплены к земле и не могли переходить из одного селения в другое без разрешения бека. Самовольное пересе­ление раят из одного селения в другое считалось незаконным актом и раяты, покинувшие свое селение, лишались всего недвижимого имущества, то есть усадьбы и дома. Однако бе­ки не имели права продавать раят.

Политическое устройство и управление

В первой чет­верти XVIII века территория Табасарана начиналась от горо­да Дербента и простиралась до владения кайтагского уцмия, от которого отделялась рекой Дарбах, на западе территория Табасарана граничила с владением Сурхай-хана, от которого отделялась рекой Агул, на востоке с лезгинскими землями, от которых отделялась высокими горами. В феодальных владениях Табасарана управление было ор­ганизовано следующим образом. Майсум и кадий являлись в своих владениях верховными правителями. В каждом владении были еще своего рода автономные единицы в лице бекских имений. Взаимоотношения феодальных владетелей и беков заключались в следующем. Беки от имени майсума и кадия управляли селениями и даже целыми магалами. Они разбирали спорные вопросы, по адатам, шариату, или же по своему усмотрению. Недовольные решением бека, обра­щались к майсуму или кадию, которые решали дела оконча­тельно.  В раятских селениях управление всецело осуществлялось беками. Узденские джамааты избирали сельских старшин, но феодальные владетели в обязательном порядке утверждали этих старшин. Сельские должностные лица в узденских селе­ниях феодальных владений по существу являлись исполни­тельными органами майсума и кадия.  Сельский сход обсуждал гражданские, уголовные, воен­ные дела, по которым и принимал решения. На решения сель­ских сходов оказывала давление верхушка сильных тухумов, добивавшаяся принятия угодных ей решений. Сход избирал сельских старшин (кавха) и чаушов. В се­лениях узденских магалов Суак, Дирче старшины избирались из известных тухумов, от одного до четырех в каждом селении. В селении Хив кавха наследственно избирался из тухума Сеидар, в селении Кондик — из тухума Аксакаляр.  В узденских джамаатах судебные дела решали исходя из норм обычного права старшины. По шариату дела разбирали сельские муллы. Для исполнения решений сельских сходов и сельских стар­шин, в каждом селении избиралось по одному или несколько чаушов.  Все апелляции на решения сельских старшин поступали к магальным кадиям. Магальный кадий Суака жил в селении Кувек и избирался из одного и того же тухума  Когда случалось убийство, жители всех трех магалов со­бирались вместе, судили убийцу и налагали на него штраф в шесть быков.                                                                                    Уздени магалов при решении судебных дел не обраща­лись к майсуму или кадию. Лишь в отдельных случаях в ма­гале Лирче при примирении кровных врагов, если слабая сто­рона обращалась к майсуму, то он посылал своего родствен­ника или нукера для достижения примирения. В этом случае майсуму в виде подарка давали лошадь, ковры, землю. В политическом отношении Табасаран не представлял единого целого, здесь было два самостоятельных феодальных владения и союзы сельских обществ, известные под названием магалов. В узденских обществах власть майсума и кадия была ограничена. Майсум и кадий выступали как представи­тели узденских обществ только лишь в военное время и во внешнеполитических сношениях. Многие общественно-полити­ческие и экономические вопросы узденские джамааты решали на сходах узденских джамаатов и магалов. Табасаранские феодалы выступали как правители с неограниченной властью только лишь в своих владениях, в особенности в раятских селениях.

Политическое устройство и управление Табасараном                                                                                 Табасаранцы еще в ранний период средневековья входили в состав, феодальных образований и находились под большим влиянием иранских и арабских завоевателей, бывших в г. Дербент. Арабские источники свидетельствуют о том, что правитель Табасарани в IX в. н. э. был единственным мусульманином среди всех дагестанских правителей. Правители Табасарани носили звание майсумов и кадиев. По известной вам записке – Д. Тихонова, Ф. Симоновича и А. Сереброва, относящейся к 1796 г., кадий табасаранский имел годовой доход 4 тыс. руб., а майсум — 20 тыс. руб. Резиденция майсума находилась в сел. Геврах; в состав его владения входило около 70 населенных пунктов. Селения, расположенные в горной части, приносили майсуму подарки. Резиденция кадия находилась, в сел. Ерси, в состав его владений входило до 20 деревень. Горной Табасаранью управляли старшины, имевшие наследственную власть. Еще географ И.Г. Гербер отмечал, что «доходы, которые майсум и кади получают, состоят в хлебе и другой нище, кроме штрафных денег, что случается от ссор, к тому же дается майсуму от государя 200 руб. на год». В 1806 г. А. Кремский указывал, что земля табасаран разделена между двумя главными владельцами, майсумом и кадием Рустемом, которые имеют своих боков, владеющих селениями. Табасарань делилась на Северную и Южную, каждая в свою очередь делилась на узденскую и раятскую. В северной Табасарани владетелем считался кадий, в южной — майсум. Из 4 668 дворов обеих частей Табасарани чисто раятских было 1705 дворов, остальные 2963 двора считались узденскими. В 1806 г. табасаранский майсум Кирхляр-Кули и кадий Табасарани Магомед выразили покорность России. «Майсум, кади и беки, — писал И. Березин, — управляют каждый в своих селениях на основании обычая и шариата. Майсуму и кади, которые друг от друга не зависели, подотчетны беки, которые управляли своими селениями». В узденоких селениях управление осуществлялось сельскими кадиями н сельскими старшинами. Управление это не отличается от известных нам других сельских управлений в Дагестане. Власть майсума и кадия в прошлом распространялась на всю Табасарань. Дербентский комендант Розенфельд 20 августа 1828 г. писал, что во время управления майсума и кадия народом «имели они большое влияние на жителей, то же самое и беки, делая им наказание и штрафы. Подати получают беки по две мерки пшеницы с каждого двора и по мерке ячменя, по 3 мешки орехов, кто имеет ореховый сад, с нукеров же, т. е. хранителей майсума. кадия и бекских, никакой подати не берут. Майсум, кадий и беки на состоящих в управлении их своих подвластных распространяют строгое влияние, содержа их в страхе и в большом порабощении». Касаясь власти беков, Розенфельд подчеркивал, что, кроме майсума, всякий другой южнотабасаранский бек был полным властелином, имел право карать даже смертью и творить расправу согласно с понятиями народа.  Майсум и кади еще в 20-х годах XIX в. были лишены власти, после чего картина феодальных отношений изменилась, однако власть их вновь была восстановлена в 1831 г. Прапорщик Колоколов в 1831 г. составил этнографическое описание табасаран. По его данным, к этому времени Верхняя Табасарань делилась на девять магалов, из них семь считались самостоятельными, а два были подчинены Аслан-хану Казикумухскому и Кюринскому. Нижняя Табасарань делилась на семь магалов: один принадлежал Аслан-хану, два — наследнику майсума Ибрагиму Карчагскому, остальные четыре принадлежали бекам из фамилии кадия Муртазали. Всех табасаран, по Колоколову, было 15 379 душ; в независимых магалах проживали 2323 семейства, в магалах, принадлежавших наследнику майсума Ибрагиму Карчагскому, — 846 семейств и в магалах, принадлежавших бекам из фамилии кадия Муртазали, — 1755 семейств 281. Колоколов указывал, что от зависимых семейств собирается подать от одного до восьми рублей серебром в год в денежном выражении, кроме того, штрафы идут в пользу правителей.  «Жители Табасарани управлялись, — писали капитан Ковалевский и поручик Бларамберг, — прежде собственными своими беками, под главным влиянием майсума и кадия, ныне же состоят в непосредственном распоряжении дербентского коменданта... Вообще народонаселение в Верхней и Нижней Табасарани простирается до 5379 семейств. В магалах, признающих себя независимыми, имеется до 2323 семейств, в магалах, принадлежащих Аслан-хану Казикумухскому и Кюринскому — до 555 семейств».   В 1895 г. Е.И. Козубский писал: «Раятские деревня северной Табасарани состояли во владении 14 бекских фамилий, происходивших из дома кадия, четыре же деревни — Ерси, Хилненджи, Зенек и Нитиг — за измену их владельца Заал-бека были отобраны в казну и обложены казенными податями. Управлялась северная Табасарань кадием Эльдар-беком. Южная Табасарань управлялась потомками майсумов, с 1831 г.— Ибрагим-беком. У него находились в пользовании, вместо жалованья, семь деревень: Хурцыг, Кенцыр, Экендиль, Чулат, Кезнах, Джерах и Бурчакевт, которые после его смерти в 1850 г. были зачислены в казну; деревни же, перешедшие к его наследнику, штабс-капитану Султан-Ахмед-беку, оставлены в его пользовании со взносом в казну только земского сбора».  Майсум и кади, кроме доходов от раятских селений, имели доходы и от узденских селений. Более 15 уз донских селений делали в их пользу различные приношения, в частности, жители селений Нитрихекого магала давали майсуму по одной сабе пшеницы с дыма, а жители селений магалов Дьтбоча и Сувах по одной киле (1/5 часть меры) пшеницы и по ложке масла с дыма. Кадию с поименованных магалов полагалось то же, что майсуму; сверх того, северотабасаранский магал Харах давал ему по две киле пшеницы и по ложке масла, а магал Кухрик — по три киле пшеницы и по ложке масла с дыма. В раятских же деревнях платили кадию и майсуму душарлык и отбывали натуральные повинности. «Кадии пользуются большими доходами, — писал И. Березин. — Муллы получают десятину пшеницы, от сорока баранов — одного, за бракосочетание, похороны, раздел наследства получают вознаграждение».  В начале XIX в. жители Табасарани платили религиозный налог — зякат, отбывали кент-ясак, арба-ясак, барщину кадию, майсуму, бекам и чанкам, выставляли жнецов, косцов, пахарей, перевозили хлеба на мельницу и обратно, доставляли дрова. Раятские селения Табасарани платили бекам многочисленные подати. В северной Табасарани жители сел. Фиргель отдавали бекам две сабы пшеницы и три сабы ячменя; жители сел. Рушул, кроме платы податей, должны были доставлять три арбы дров и семь дней в году работать на бека; жители Куркак и Вертатил платили от одной до двух сабов пшеницы, должны были доставить три арбы дров и работать в летний сезон пять дней на бека. Подобные подати и повинности платили жители многих селений как северной, так и южной Табасарани 287. По требованию дербентской комиссии, которая была создана в 1848 г. для приведения в действие рескрипта от 6 декабря 1846 г., кадий северной Табасарани Исмаил-бек 6 декабря 1884 г. сообщил: «Все обработанные и необработанные земли, лежащие в окружности моей и подведомственных мне беков деревень, принадлежат обществам оных, с коих мы ежегодно собираем доходы с пшеницы и фруктов и всякого рода посевов, но количество сих доходов не определено и не ограничено, которое зависит от положения урожая». Председатель Комиссии по сословно-поземельным делам в частях Кавказского края 12 февраля 1900 г. писал:  «Что касается податей п повинностей, отбываемых табасаранскими рантами в пользу беков, то в прежнее время определенный размер был установлен только для хлебной подати, в одних селениях северной Табасарани уплачивался по количеству рабочего скота, в других же, а равно во всех раятских селениях южной Табасарани, — подворно, независимо от пространства надела или числа рабочего скота пшеницей от одной до двух саб. Работ же раяты обязаны были отбывать столько, сколько понадобилось бы беку для его хозяйственных потребностей; лишь соблюдение своих собственных выгод сдерживало в этом отношении чрезмерные требования беков в тех пределах, которые давали бы раяту возможность вести и свое собственное хозяйство».  По данным посемейных списков 1886 г., из 2969 хозяйств Южной Табасарани не имело рогатого скота 507 хозяйств, или 17%; 860 хозяйств (29%) сосредоточили у себя 60% всего рогатого скота. 2243 хозяйства (75,7%) не имели лошадей, зато 22 хозяйства (0,8% всех хозяйств) имели 319 лошадей, или 22,9% всех лошадей. 2163 хозяйства (73%) не имели овец и коз, зато 32 хозяйства овцеводов имели у себя 6122 головы, или 15,5% всех овец и коз; не имеющих земель было 288 хозяйств, или 9,7%. Житель сел. Кандик Гаджи-хан-Мамед-Кутий-оглы имел 80 лошадей, 2500 овец и 40 десятин пахотной земли. По данным 1905 г., в южно-табасаранском участке Кюринского округа дашлукентским и сиртычским бекам и бекам Северной Табасарани принадлежало 24 609 десятин земли. Купцам И.И. Колесникову и Н.М. Пыльцову принадлежало 7 649 десятин земли. Таким образом, в социально-экономическом отношении Табасарань была в XIX в. районом, где вполне созрели феодальные отношения. Феодалы: майсум, кадий, их потомки, беки и чанки были собственниками больших земельных владений, имели власть не только над крепостными раятами, но и над узденями Табасарани. Крепостные крестьяне-раяты, имея свое мелкое хозяйство, живя на землях, захваченных бекамп, обязаны были, как было показано выше, платить подати и отбывать повинности во все более увеличивающихся размерах. Упразднение ханской власти в 60-х годах XIX в. не помешало дальнейшему развитию феодальных отношений и усилению феодального гнета со стороны беков. Беки фактически оставались правителями различных частей Табасарани.   В связи с введением в Дагестане сельского управления и упразднением бекской власти начальник Дагестанской области 26 февраля 1868 г. писал о необходимости установления табасаранским бекам, управлявшим Табасаранью, вознаграждения: Ахмед-хан-беку 500 руб. в год и дом в Дербенте, кроме того, казенный кутан с площадью 1242 десятины и два пастбищных кутана, каждый по 200 десятин; Эльдар-кадию — 400 руб. в год и 497 десятин земли и кутаны; Султан-Ахмед-беку — 400 руб. в год п 450 десятин земли. Подати и повинности из года в год беки увеличивали. Это привело к усилению классовой борьбы между раятами и беками, являвшимися не только феодалами-эксплуататорами, но и в большинстве случаев царскими чиновниками, занимавшими должности начальников участков и округов. Ввиду этого беки были не только земельными собственниками, но и фактически стояли у власти. Кроме потомков майсума и кадия, беков и панков, в конце XIX в. к земельным собственникам относились купцы и узденская верхушка, сосредоточившие в своих руках большие земельные владения, применявшие наемный труд для обработки земель и получавшие ренту за сдачу их в аренду. К числу эксплуатируемых относились ранты, составляющие 16,9% всех табасаранцев 292, и зависимое уз действо. В раятских селениях джамааты являлись придатком бекской власти, а в узделских селениях они находились под влиянием богачей.    Автор-составитель: ‘Али Албанви