Суббота
20.04.2024
06:40

Мой сайт

 В качестве противника выступают то монголы, то иранцы, то безымянные "враги", хотя, конечно, в реальной истории едва ли совместимы монголы времен Чингис-хана (другое дело татары Золотой Орды) и огнестрельное оружие. В некоторых вариантах вводятся фантастические детали, характерные для сказки (невиданные косы красавицы сестры). Глухо звучат какие-то социальные моменты (братьев, оказывается, содержали окрестные сельчане). Наконец, в разных вариантах сталкиваются различные этические подходы - от безусловного следования родственному и общественному долгу до стремления выставить в качестве смягчающих обстоятельств неподвластные человеку факторы (сильные чувства, рок и т. д.), даже робкое стремление как-то указать на личные права сестры. Но, во всяком случае, следует отметить, безусловно, положительное отношение народа к братьям - защитникам родины и, безусловно, отрицательное отношение к врагам во всех вариантах предания. У табасаранов верхних сел следующее предание: «семь небес, семь земель – ургьудар завар, ургьудар джилар. Обряды, обычаи                                                                                                                                                                                                                       В общественном быту у табасаран стойко сохранялись обычаи взаимопомощи, гостеприимства, кровной мести; существовали различные формы искусственного родства — побратимство, аталычество (отдача малолетних детей в другие семьи на воспитание). Во внутрисемейных отношениях характерно заботливое, уважительное отношение к женщине (жене, матери, сестре, дочери). Интересны детали обычаев, труда и быта хучнинцев и их соседей. Так, в Верхнем Табасаране было принято, идя работу, брать с собой продукты, в том числе кислое молоко. При наступлении обеденного перерыва крестьяне, как правило, располагались у дороги или у родника. Прохожие приветствовали сидящих, и все, кто бы в это время ни проходил мимо, приглашались еде. Продукты всегда делились поровну. Сложнее было с кислым молоком: было принято разбавлять его водой в таком количестве, чтобы каждому присутствующему доставалась достаточная порция. Но так как молоко нельзя разбавлять бесконечно, то был установлен и предел: разбавлять можно до тех пор, пока по цвету молоко не сравняется с голубизной неба. Обычное приветствие в Табасаране, как и везде,- салам. Однако человека, занятого работой, приветствуют особой фразой: "Пусть удесятерятся твои силы"- «кьуват ибшривуз»

Пастух переворачивал в ножнах кинжал, чтобы волк не трогал скотину Свадьба продолжалась 3-4 дня и сопровождалась танцами, песнями, маскарадными представлениями, конными скачками. В традиционном общественном быту у табасаранов стойко сохранялись обычаи взаимопомощи, гостеприимства, кровной мести. Существовали различные формы искусственного родства - побратимство, отдача в другие семьи малолетних детей на воспитание (аталычество) и передача ребёнка на кормление в дом зажиточного крестьянина.

Семейные обряды табасаранцев: традиции и современность                                                                                                                              Алимова Барият Магомедовна                                                                                                                                                                                    Окончила театрально-режиссерское отделение Московского гос. института культуры. Работала методисткой в Доме народного творчества Министерства культуры Дагестана, режиссером в Даградиокомитете, науч. сотрудником сектора этнографии ИИЯЛ ДФ АН СССР; ныне старший научный сотрудник отдела этнографии ИИАЭ ДНЦ РАН.

В 1977 г. защитила канд. диссертацию по истории на тему "Брак и свадебные обычаи кумыков в прошлом и настоящем (конец ХIХ-ХХ вв.)>>. В 2003 г. защитила докторскую дисс. на тему "Пища и культура питания тюркоязычных народов Дагестана в XIX - нач. XX вв.".

Научные интересы: малочисленные народы и этнические группы Дагестана, проблемы семьи и семейного быта. Автор многих научных статей, опубликованных в том числе в энциклопедиях "Народы мира" и "Народы России", в сборнике "Народы Дагестана".

Свадебная обрядность табасаранцев, в основе своей, оставаясь общедагестанской, имела яркую специфику и отличалась разнообразием. Она состояла из трех последовательных этапов: предсвадебного, свадебного и послесвадебного. Каждый из этих этапов сопровождался определенными обычаями и обрядами, которые бытовали в разных обществах в различных вариантах.

Наши материалы свидетельствуют о том, что в прошлом (XIX – нач. XX в.) браки у табасаранцев заключались в основном по сватовству, хотя им были известны и такие способы заключения брака как люлечный сговор «гюбек кесме» (отрезать пуповину), левират, сорорат (Левират — обычай, согласно которому вдова могла или была обязана вступит в брак с братом умершего мужа. Сорорат — обычай женитьбы на сестре умершей жены.). Некоторое распространение здесь получили обменные браки – «баш баша». По сведениям информаторов, к этой форме брака прибегали, чтобы избежать уплаты калыма. Бывали, хотя и редко, случаи похищения девушек (брак умыканием).

Как правило, невесту («швуш») для сына подыскивали сами родители из круга семей, равных им по социальному и экономическому положению. Предпочитались браки внутри одного тухума, рода, села. Основой брачного союза в феодальной среде был всегда экономический или политический расчет.

Сватовство «швуш ча пуб» обычно начинали сами родители юноши – отец или мать. При согласии родителей невесты на брак тут же назначали день обручения «бицIи лишан», который приобретал характер празднества. В разных селах обручение, как и вся свадебная обрядность имели свои особенности и варианты. Различия эти обуславливались особенностями в экономическом и культурном развитии каждой локальной группы. Одним из главных моментов в этом цикле обрядов была уплата калыма, который назывался «швушван кьимат» (цена невесты) в Южном Табасаране и «поль-пули» (дорожные деньги) – в Северном Табасаране. Размеры калыма за невесту отличались в разных обществах, зависели от сословной принадлежности сторон и были закреплены в адатах сельских обществ. Кроме калыма, жених выплачивал своей невесте предписанные шариатом кебинные деньги, которые являлись обеспечением жены на случай вдовства или развода по инициативе мужа. Период от сватовства до свадьбы был заполнен широким общением родственников жениха и невесты друг с другом, уплатой калыма и подготовкой приданого. Для невесты и жениха - это время соблюдения обычая «избегания» и разного рода запретов. Свадьбу (сумчир) табасаранцы начинали в пятницу, завершали в понедельник. В некоторых селениях (Аркит, Тинит, Ерси) накануне свадьбы устраивались проводы невесты (девичник) – «къызлар гежеси» («шубарин») – «девичья ночь» – девичник, на который приходила сельская молодежь. В этот день к невесте приходил и главный дружок жениха с ритуальной едой. Здесь молодежь веселилась: пели песни, танцевали. В веселье принимала участие и невеста.

В некоторых обществах девичник назывался «къоз къыран» (ломание орехов). Каждая участница вечера приносила с собой полное сито орехов для свадебной халвы. Юноши и девушки весь вечер веселились, «объяснялись прямо или косвенно в любви, выбирали себе невест, высказывали свои упреки на недостаток внимания и т. д… Кульминационный момент наступал, когда в комнате на несколько минут гасили свет – «чырагъ сендюрен» (тушение светильника). В прошлом, по преданиям, это длилось 1-2 часа. В с. Ерси данный обычай назывался «аман-аман» (примерно, «спаси» или «помилуй»). Цель его информаторы объясняют желанием юношей и девушек, пользуясь случаем, подойти друг к другу, пожать руку, обнять, поцеловать любимых, что в другое время было совершенно невозможно».

В других селениях (с.с. Верх. и Нижн. Ярак, Зальдик, Цудук, Кондик), где такие девичники не устраивались, подруги невесты приходили к ней в день свадьбы каждая с курицей. В доме невесты кур резали, ощипывали, варили и укладывали в сундук невесты для отправки в дом жениха.

В день свадьбы (реже за день до свадьбы) в доме жениха в специально отведенной комнате совершали религиозный обряд бракосочетания – «никях». За несколько дней до свадьбы жениха и невесту поселяли в «другие дома», где они находились в окружении друзей и подруг.

Во дворе дома жениха (в некоторых селениях на сельской площади) на протяжении всех дней свадьбы играла музыка. На свадьбе из числа присутствующих выбирался «хан» (шах), наделенный особыми полномочиями, и 5-6 его помощников, которые поддерживали порядок на свадьбе. Посередине танцевального круга табасаранцы устанавливали срубленное фруктовое «деревце», на которое нанизывали различные яства (яйца, орехи, маленькие хлебцы и т. д.) Наряженные деревца на свадьбе фигурируют и у некоторых других народов. В табасаранском с. Вартатиль устанавливали дубовое деревце – «мяхъюн гьар». Считали, что это дерево крепкое и ветвистое. Предполагалось, что и новая семья будет такой же. На второй день свадьбы в полдень, а у некоторых табасаранцев (с. Сыртыч) с наступлением сумерек, отправлялись за невестой. В традиционной свадьбе строго регламентировался состав лиц, едущих за невестой. Если невеста из другого аула, за ней отправлялись на лошадях 20 мужчин и столько же женщин. В своем селе за невестой отправляли лишь тех, кто в дом жениха принес поднос («хунча») с халвой. Перевозили невесту в горных селениях на украшенном коне, а в равнинных – на арбе. Но сопровождающие арбу молодые люди и здесь выезжали на лошадях. По пути в дом невесты молодые люди устраивали конно-спортивные состязания, производились неоднократные холостые выстрелы.

Во всех селениях по дороге в дом невесты жители квартала, где жила невеста, несколько раз преграждали дорогу. Родственники и друзья жениха откупались подарками.

Около ворот дома невесты сторонами исполнялось много песен. Песни, в основном, были величальные, но исполнялись и шуточные, корильные куплеты. Затем гостей приглашали в дом, где их щедро угощали.

В некоторых селениях над представителями дома жениха в доме невесты всячески подшучивали, разыгрывали своего рода спектакль: устраивали стрельбу по мишени в цель. Так, например, встречая представителей дома жениха, молодые родственники невесты высовывали из дымохода на крышу длинный шест с прикрепленным на конце яблоком и все время его крутили. Послы жениха должны были выстрелом попасть в яблоко и только после этого они могли войти в дом.

Был определенный порядок выезда свадебного поезда из дома невесты и его встречи стороной жениха. Невесту из родительского дома под выстрелы выводил ее отец, брат или дядя. На ружье, из которого стреляли, привязывали платок или какую-нибудь красивую материю. Одна из родственниц невесты выплескивала чистую воду или рассыпала рис. Впереди свадебного поезда несли горящую свечу или лампу, а в некоторых селениях и зеркало. Старались, чтобы свеча не погасла и не разбилось зеркало. Считалось, что вместе с погасшей свечей и разбитым зеркалом разобьется и счастье молодых.

В качестве охранительницы невесту сопровождала жена дяди или брата невесты, «швушван баб». При этом имели в виду, что сопровождать невесту могла та женщина, у которой благополучно сложилась семейная жизнь. Предполагалось, что все положительные качества женщины должны передаться молодой.

Неотъемлемой частью свадебного цикла табасаранцев было присутствие при переезде невесты рядом с ней мальчика, «чубликан», лет 3-5. В одних селениях родители жениха еще до начала свадьбы присылали для «чубликана» какой-нибудь подарок, в других (с. Ляхля) – тарелку ячменя. На наш взгляд, ячмень в данном случае являлся символом изобилия, умножения и постоянного возрождения жизни.

У ворот дома жениха свадебную процессию встречали с подносом, на котором находились зажженная свеча, «ханц» (хлеб, намазанный маслом и медом) и флаг из дорогой материи. Затем свечу заносили в семейную комнату (хизандин хал) и оставляли ее зажженной до следующего утра. По мнению информаторов, горящая свеча должна была способствовать тому, чтобы у молодых до конца жизни была светлая и счастливая жизнь.

Перед вступлением невесты в дом жениха совершались следующие обряды: пока невеста не сошла с коня, к ней подбегала девочка лет 13-14, дотрагивалась пальцем до правой ноги невесты, за что получала подарок; у порога невесту встречал мальчик, которого невеста также одаривала; у порога же невесту осыпали сладостями, ячменем, орехами, чтобы она жила в этом доме в достатке и имела много детей. В некоторых селениях (Хив, Варта, Цудук) у порога над головой невесты ломали хлеб с пожеланием родить 7 сыновей и одну дочь.

Перед входом в отведенную для невесты комнату под ее ноги бросали какой-нибудь железный предмет, шелковую материю, давали попробовать мед с маслом, шербет. Последний обряд назывался «йиччв кай тIуб» (медовый палец). Затем у входа в комнату к ней подносили миску с мукой и она, обмакнув руку в муке, оставляла отпечатки на притолоке. После всех этих процедур невесту вводили в отведенную для нее комнату, и она становилась в правый угол этой комнаты. Сопровождающая невесту женщина («швушван баб») садилась рядом с ней. Был распространен обычай сразу сажать на колени невесты мальчика.

В первую же ночь «швушван баб» показывала родственникам жениха приданое и подарки невесты. В полночь гости расходились. Поздней ночью к невесте в сопровождении дружка («тIапIахъан») приходил жених. У входа в комнату невесты с жениха требовали выкуп за дверную ручку. На рассвете жених уходил в дом «тIапIахъан». Почти всегда проводилась проверка целомудрия невесты.

Одним из главных в этом цикле обрядов был обычай переодевания невесты. После первой брачной ночи невеста должна была предстать в новом наряде, как бы свидетельствующем, что с этого дня она переходит в разряд замужних женщин.

В 12 часов дня невесту в новом наряде выводили на танец, который заканчивался ее одариванием. Танец обычно начинал «тIапIахъан». После танца все гости приглашались в дом отца жениха, где их богато угощали. Гости, в свою очередь, оставляли на подносе деньги, за что получали подарки от невесты.

В этот же день муж молодой провожал домой «швушван баб» на коне с подарками для нее и для родственников жены. Через три дня совершался обряд первого выхода невесты за водой, через несколько дней после свадьбы начиналась серия приглашений молодых родственниками мужа. Через 1-2 месяца, иногда через полгода после свадьбы, молодую навещала ее мать, лишь после этого в сопровождении свекрови с подарками молодая посещала дом своих родителей.

Таким образом, для свадебного ритуала табасаранцев характерно сложное сочетание различных обрядов. Часть обрядов свадебного церемониала была связана с религиозными поверьями и магическими представлениями.

Родильные обряды табасаранцев можно также разделить на три основных этапа: 1) предродильные; 2) родильные; 3) послеродильные.

Предродильные обряды. Уже в свадебный обряд включались действия, направленные на то, чтобы у молодой были дети. К ним можно отнести такие описанные выше обычаи, как обсыпание невесты ячменем, орехами, обычай, по которому в дом жениха вместе с невестой отправляли женщину, имеющую благополучное потомство и т. д.

Радостным событием в каждой семье было рождение мальчика, так как с рождением мальчика-первенца молодая получала неоспоримые права на занятие определенного места в семье и семейно-родственой группе. В мальчике видели продолжателя рода и поэтому о рождении мальчика табасаранцы начинали заботиться еще задолго до свадьбы. Так, например, считалось, что если перед первой стрижкой ногтей руки ребенка опустить в миску с мукой, в будущем этому ребенку будет обеспечено рождение сына-первенца. Обычай сажать на колени невесты в доме жениха мальчика и обычай, по которому в дом жениха вместе с невестой отправляли мальчика «чубликан», тоже были призваны, чтобы у молодой родился первенец-мальчик. Выполнялись и другие магические действия с этой целью.

Бездетность рассматривалась как несчастье. Чтобы избавить женщину от этого, родственницы молодой прибегали к различным способам (рациональным и магическим) лечения женщины. С этой целью бесплодную женщину возили к различным целебным источникам, знахаркам.

Забота о женщине не прекращалась и после наступления беременности. Свекровь, другие члены семьи (обычно женщины) следили, чтобы беременная невестка соблюдала ряд запретов. Но прежде всего члены семьи старались помочь беременной (особенно во второй период беременности) чем могли - не давали поднимать тяжести, заботились о ее питании и т. д. - , чтобы роды были благополучными, ребенок и мать были здоровы. С этой же целью беременной женщине запрещали выходить со двора после наступления темноты, чтобы джины не навредили ей и ее плоду; запрещали подходить к реке, вязать (в последние дни беременности), ходить на кладбище и т. д. Во избежание гибели ребенка и матери рекомендовалось, чтобы беременная в сумерках и ночью за пределами усадьбы при себе имела кусочек хлеба. С этой же целью ее голову посыпали мукой. При этом полагалось выходить ночью даже во двор с огнем и обязательно в сопровождении другой женщины. Беременную предупреждали, что она должна избегать встреч с зайцем, с уродливыми детьми, чтобы эти недостатки не отразились на внешности будущего ребенка. Табасаранки, как правило, рожали в доме мужа. Узнав о начавшихся схватках, к роженице приглашали повивальную бабку – «ганабаб». Во время родов мужчины обычно покидали дом. Это была одна из форм обычая избегания. Как только у роженицы начинались схватки, свекровь над ее головой три раза кружила миску с мукой (после эту муку отдавали бедным). Перед родами открывали все сундуки в доме, отпирали замки, приоткрывали двери, развязывали узлы, расстегивала пуговицы, а повивальная бабка расплетала роженице косы. К роженице не пускали женщин в период месячных, с сырым мясом, с похорон; людей, находящихся в трауре, с ключами; женщину, недавно родившую (если не прошло 40 дней после родов) – считалось, что молоко роженицы перейдет к ней; беременных и бездетных. Боялись и «сглаза» со стороны присутствующих при родах женщин. С этой целью в комнате, где происходили роды, держали собачьи экскременты, яйцо в стакане с водой.

Много обрядов совершалось при тяжелых родах. Чтобы женщина разродилась ее поили из обуви мужа, разбирали сани на части, кусок новой ткани рвали на куски, приготовленные для новорожденного пеленки разбрасывали по комнате роженицы. С этой же целью молодая девушка забрасывала в дымоход сырое яйцо и в этот момент должен был прозвучать холостой выстрел.

При затянувшихся родах роженицу переносили в поле, и при ней мужчины вынимали кинжалы из ножен, производили из ружей холостые выстрелы. Таким образом они отпугивали «злых духов». На наш взгляд, здесь дым символизировал огонь, которого якобы «злые духи» боятся. В некоторых селениях (с. Ляхля) при затянувшихся родах роженицу подводили к лошади, чтобы она дала ей ячмень с задней стороны подола платья. Повивальная бабка заставляла роженицу ходить по комнате, прыгать с небольшой высоты; роженицу раскачивали на качелях, на одеяле.

У всех табасаранцев бытует представление о духе ал (алабаслы, албаб). Судя по рассказам табасаранцев, ал особенно опасна для роженицы. По поверьям, ал завладевает внутренностями (печень, почки, легкие, матка) роженицы и несет их к воде. Считалось, что если она успеет ополоснуть их, роженица погибнет. Поэтому роженицу тщательно охраняли. Прежде всего, чтобы ал к роженице не являлась, закрывали дымоход. Кроме того, с момента наступления схваток и в течение трех суток после родов в комнате роженицы должен был находиться мужчина. По поверьям, ал боялась мужчин. Чтобы ал не смогла вынуть внутренности роженицы, в течение некоторого времени держали язык роженицы. Верили, что внутренности роженицы ал выдергивает вместе с языком. Если же роженицу не сумели защитить и у нее роды проходили тяжело (особенно, если она потеряла сознание), говорили, что ал уже завладела внутренностями роженицы. В этом случае роженицу укладывали на палас и в сопровождении жителей всего села (мужчин, женщин, детей) вместе с ней обходили все источники села. При этом, чтобы запугать ал и не подпустить ее к источнику, мужчины играли на барабане, стреляли, то и дело вынимали из ножен кинжалы и размахивали ими. Гибель роженицы, по народным представлениям, зависела от того, успеет или нет толпа с роженицей подойти к источнику до того, пока ал погрузит внутренности роженицы в воду.

Привлекают внимание и меры, предпринимаемые табасаранцами для охраны жизни ребенка после его рождения. Сразу после родов в стакан с водой опускали яйцо, горящие угли и держали этот стакан в течение недели около ребенка; под его подушкой держали определенный набор предметов: экскременты собаки, амулет «эмейин шан», бусины, монеты, Коран; лоб ребенка смазывали золой (чтобы он выглядел некрасивым, чтобы его не «сглазили»). Эти вещи, по представлениям табасаранцев, оберегали ребенка от «нечистой силы». С этой же целью в комнате новорожденного в течение 40 дней оставляли зажженную лампу. В первые 40 дней после рождения старались не показывать ребенка посторонним, боясь «сглаза», не выносили его на улицу.

Послеродовой период женщины также был связан с системой запретов. Наиболее опасными как для роженицы, так и для ребенка считались первые 40 дней после родов. Поэтому как роженицу, так и ребенка в этот период тщательно охраняли, старались не оставлять их в помещении одних.

Существует комплекс предохранительных мер для защиты жизни роженицы и после 40 дней. Так, например, если роженице по истечении 40 дней после родов нужно было перейти реку или ручей, сначала она должна была сделать три глотка из этого ручья и только после этого перейти реку, в противном случае у нее якобы могло исчезнуть молоко. Здесь явно прослеживается культ воды, переплетенный с культом плодородия. Эта норма распространялась на весь период кормления ребенка. Ночью роженица должна была выходить на улицу только в сопровождении другой женщины и с зажженной лампой.

Большое значение табасаранцы придавали обрезанию пуповины ребенка и ее хранению. Во всех селениях отпавшую пуповину сушили и хранили в люльке под подушкой, чтобы ребенок спокойно спал.

Ряд обычаев был связан с последом - «хал». В большинстве сел послед считали душой ребенка, жизнь которого зависела от того, какие предосторожности предпримут близкие, чтобы защитить его. Считалось, что послед можно использовать во вред роженице. Если не уберечь его от посторонних глаз, женщина может лишиться способности рожать в будущем.

В одних селениях послед зарывали в землю в «чистом месте», куда не могли проникнуть посторонние люди. При этом сам обряд зарывания последа проходил тайно. В других селениях (с.с. ВичIрикI, Ляхля) послед выбрасывали, полагая, что если послед достанется собакам, роженице и ребенку ничто уже не грозит. В с.с. Аркит, Чувек послед сушили и хранили в коровнике, через 4-5 дней свекровь закапывала его в недоступном месте в хлеву или закладывала в стену. В с. Асккан-Ярак послед ночью закапывали на кладбище. Делал это мужчина, а несла послед в тазу женщина.

Сразу после рождения ребенка купали в соленой утренней воде. В некоторых селениях (с. Аркит) купались обязательно роженица, повивальная бабка и обе женщины, которые присутствовали при родах. Воду, в которой купали ребенка и роженицу, выливали тайком от мужчин в укромное место. После купания роженице давали обрядовое кушанье «берччем» (мучная молочная каша с медом и маслом), «аварша» (жидкая мучная халва). Обычай давать роженице масло, мед, молоко, безусловно, имел практическое значение – быстрое восстановление крови и сил.

Много магических приемов применялось в тех случаях, когда дети в младенческом возрасте умирали. Чтобы избежать этого, не подшивали подол и рукава рубашки ребенка; из 7 домов брали гвозди, другие железные предметы, и кузнец изготавливал из них цепочку, которую мать должна была носить постоянно; родители не «признавали», что это их ребенок и до 4-6 лет не покупали ему одежду, обувь.

В целом, при уходе за детьми большое внимание уделяли предохранительным мерам от нечистой силы, сглаза, болезней.

В традиционной культуре табасаранцев значительное место занимали обычаи, связанные с первым укладыванием ребенка в колыбель, с первой стрижкой головы, ногтей, с появлением первого зуба, наречением имени, первым шагом.

Все табасаранцы производили обрезание мальчикам в возрасте от 1 года до 5-6 лет и старше.

Как мы могли убедиться, со дня вступления в брак женщины до самых родов и послеродовой период вся ее жизнь и жизнь ребенка сопровождалась множеством различных магических действий и обрядов для защиты матери и ребенка от злых духов и сглаза. В лечебных действиях было много и рационального, почерпнутого из народного опыта.

В системе традиционной семейной обрядности табасаранцев особое место занимают похоронно-поминальные обычаи и обряды. В целом, они мало чем отличались от обрядов не только других народов Дагестана, но и народов, исповедующих ислам, так как в отличие от брачно-семейного и детского цикла, шариату удалось, отчасти, потеснить местные традиции, и похоронно-поминальный комплекс был несравненно сильнее исламизирован. Тем не менее, здесь еще много элементов древних домусульманских обрядов. Так, например, на похоронах безвременно умерших юношей и девушек, молодых мужчин в расцвете сил в знак глубокой скорби близкие родственницы стремились исцарапать себе лицо в кровь, вырывали у себя волосы, расплетали косы, разрывали на себе одежду. Несомненно, что эти обычаи являются пережитками языческих, домусульманских верований.

Особым