Пятница
26.04.2024
13:16

Мой сайт

Табасаранского окружного суда.

Также из их рода живут в селении Рукель подполковник Аскер-бек Иса-кади-оглы, его достойные сыновья и сыновья его покойных братьев, ведя образ жизни, соответствующий воспитанию и нравам эмиров. Старший брат этого Аскер-бека покойный капитан Ага-бек, будучи заподозрен правительством в соучастии в возникшем в Дагестане в последнее время в 1294 (1877) году восстании, был сослан в Россию. Я тоже был ему там товарищем в ссылке и узнал его близко. Это был человек весьма предприимчивый и мужествен­ный. Он умер в городе Спасске Тамбовской губернии и там похоронен.

Хотя возраст покойного был более восьмидесяти лет, вид и со­стояние его не были близки к дряхлости и слабости, да помилует его аллах,

Также еще живы в нашу эпоху в городе Дербенте из класса влиятельных правителей из суннитской группы генерал Араблинский, родом из Джарского владения, поселившийся там, дербентс­кий уроженец генерал Миматулла-бек Гайдаров, брат последнего капитан Минетулла-бек Гайдаров со своими сыновьями, а из имамской шиитской группы почтенный Гаджи-бек Садыков, который те­перь вышел со службы в отставку и получает пенсию, почтенный Мирза бек Агаси-бек-оглы, состоящий теперь наибом в Южной Табасарани, затем сыновья покойного подполковника Мирза-Мехти-кули-бека капитан Алияр-бек Гашимбеков, который состоит в Кар­ее помощником начальника, поручик Гасан-бек Гашимбеков, кото­рый в Темир-Хан-Шуре служит в артиллерии, и другие.

Есть также проживающий в северной Табасарани в селении Марага Гаджи-Магомед-эфенди, который, получив в Египте в те­чение около семи лет полное образование, вернулся в свое селение и стал им преподавателем. В особенности он сильно способствовал распространению в этих краях науки чтения корана нараспев. Сын этого покойного Молла Магомед, став во второй половине тринад­цатого века кадием в Марага является теперь даже ученым чте­цом нараспев, да поможет ему аллах всевышний. Был также в Се­верной Табасарани преподавателем Гаджи-Осман-эфенди Кумухский, который, будучи родом хулисминский житель Казикумухского округа, по окончании усвоения наук и знаний отправился к Шамиль-эфенди, долгое время был его мюридом, потом вернулся в Казикумухский округ, оттуда переселился в северную Табасарань и поселился в селении Худжник. Затем покойный Ильдар-Кади вызвал его в селение Аркит, и тот, поселившись здесь, умер в 1294 (1877) году, да помилует его аллах всевышний. Это был весьма даровитый и сведущий редкостный человек.

Также точно и мой дорогой брат, состоящий в настоящее время кадием нашего Кюринского окружного суда, Магомед-эфен­ди есть глубокий ученый, окончивший курс наук и знаний и облада­ющий справедливостью в натуре. А также состоящий там в, долж­ности члена суда Гаджи-Куттай-эфенди Кандикский есть ученый окончивший курс наук и знаний.

Также и в северной Таба­сарани и Кайтаге в окружном суде кадий поручик Гази-Магомед-эфенди Ерсинский, брат его Молла Касум и Марагинский житель Гаджи Панах-эфенди суть лица, распространяющие в тех краях знания и хорошие нравы, да даст им аллах всевышний жизнь в спо­койствии и почете. (АСАРИ-ДАГЕСТАН (Исторические сведения о Дагестане)

Составил Мирза Гасан-Эфенди сын Гаджи Абдулла-Эфенди Алкадари Дагестани.)

 

Лайсаншах

Среди топонимов, связанных с титулом лайзаншах, зафиксированы Лайзан, Лайсан и Ла’изан. Худуд ал-‘алам дает основания полагать, что Лайзан находился на южных склонах кавказского хребта, граничил с Лакзом и Ширваном, но далеко от побережья Каспия(51). Ал-Мас‘уди пишет так: «К царству Ширван около горы Кабх примыкает другое царство, которое называется Лайзан, а его царя зовут лайзаншах. В наши дни это царство занял царь Ширвана, что он также сделал и с другим царством, называемым Муканийа». Возможно, речь идет об области Шекки (араб. Шакин, или Шакки), тем более, что ал-Мас‘уди о ней умалчивает. Первоначально Йазидиды правили именно в Лайзане, или Ла’изане, затем они присоединили его к Ширвану и пересели на трон ширваншахов.

В тексте ал-Истахри говорится о Лиране – стране, «внутри которой имеются родники, падающие каскадами»(53). Если взять за основу сведения Йакута ал-Хамави(54), то Лиран (в тексте: ал-Лиран) находится между Лакзом и Ширваном, но не на побережье Каспийского моря, а далее, к западу от Маската, ближе к району Закаталы-Белоканы. Текст рукописей позволяет прочесть это название и как Лайзан. Месторасположение Лирана совпадает с территорией Лайсана. Совпадают также графические основы обоих названий, так что скорее всего под обоими названиями скрывается одно и то же княжество. Более поздние источники, в частности, Мас‘уд б.Намдар, позволяют предположить, что Ширван захватил лишь восточную часть Лайзана, западная ее часть вместе с городом Балах отошла к Лакзу (см. ниже). Попытка интерполяции сообщения Хамзы ал-Исфахани на титул местного правителя оказалась возможной только при условии, если принять за основу весьма схожее по написанию слово ثﻴﻟ лайс, означающее “лев”. В таком случае название этого старого княжества восстанавливается как Лайсан, а титул его правителя – как ﻩﺎﺷﻨﺎﺛﻴﻟ лайсаншах («львиный шах»).

------

Яджудж и Маджудж (Гога и Магога) — общее название варварских народов восточной Азии, главным же образом китайцев. В XVIII суре Корана (93 — 99 стихи) рассказывается о постройке Александром Македонским стены из железа и меди в теснине между гор, для ограждения цивилизованных (по тем временам) народов от вторжения Яджуджа и Маджуджа. Перед концом света стена эта, по определению Бога, разрушится народы Яджудж и Маджудж наводнят весь мир.

------

Книги советов

«Кабус-намэ», это общепринятое название « Книги советов» Кей-Кавуса, табаристанского феодала (11 в.), внука Кабуса, правителя всего Табаристана, владения на юге Каспия.

Вот некоторые из них:

<...> А если оскудеешь имуществом, старайся разбогатеть разумом, ибо богатство разумом лучше, чем богатство добром. Ведь разумом можно добыть богатство, а богатством разума не накопишь. Невежда живо обнищает, а разум ни вор не может унести, ни вода, ни огонь не могут загубить.

Итак, если есть у тебя разум, учись чему-нибудь, ибо разум без умения - тело без платья или человек без лица, ведь сказали: образование — лицо разума.

О ВЫБОРЕ друзей и обычаях, с этим связанных.

Знай, о сын, что людям, пока они живы, без друзей не обойтись, ибо лучше человеку быть без брата, чем без друзей. Так спросили мудреца: «Друг лучше или брат?» Он ответил: «Брат, [когда он] и друг, — лучше». <...>

Друзей чарки за друзей не считай, ибо они — друзья твоей чарки, а не [твои] друзья. <...>

С неразумными никогда не дружи, ибо неразумный друг из дружбы сделает то, чего сто разумных врагов из вражды не сделают. <...>

Знай, что людей можно распознать по двум признакам, подобает ли дружить с ними или нет. Один тот, что, когда друга его постигает нищета, не жалеет для него добра своего по мере сил своих и в трудные минуты его не покидает, пока не уйдет тот из этого мира в дружбе с ним, [а тогда] зовет детей своего друга и родню его и оказывает им добро и всякий раз ходит навестить могилу, оплакивает его, хотя это и не могила его друга, а только могила телесной оболочки его.

Рассказ. Так говорят, что Сократа вели казнить. Начали настаивать: «Стань идолопоклонником». Он ответил: «Избави меня аллах, чтобы я стал поклоняться кому-либо, кроме творца». Повели его казнить. Некоторые из его учеников пошли с ним и рыдали, как это было по обычаю. Потом спросили его: «О мудрец теперь ты уже приготовился к казни, скажи же, где нам тебя похоронить?» Сократ улыбнулся и сказал: «Если только сумеете найти меня, хороните, где хотите» т.е. «это не я буду, а моя оболочка».

Дружи с людьми, но на друзей не надейся, что, мол, много у меня друзей. Будь сам своим близким другом, сам гляди вперед и назад и не будь беспечным из упования на друзей. Ибо если у тебя даже будет тысяча друзей, то никто не будет тебе более близким, чем ты сам.

О ПОРЯДКЕ наказания и прощения. О сын, знай и запомни это, и не считай людей заслуживающими кары за всякий проступок. Если кто-либо совершит проступок, испроси в сердце у себя прощения проступка его, ибо он человек, а первый грех совершил Адам. Как я говорю:

Если я когда-либо отдалялся от службы тебе,

То сотню раз сердце мое сожалело о тебе.

О душа моя, за один проступок не отворачивайся от раба,

Я ведь человек, а первый грех сотворил Адам.

И понапрасну не наказывай, чтобы не понес невинный наказания. Из-за всякого пустяка не гневайся и прими за обычай во время гнева сдерживать раздражение. Если у тебя попросят прощение проступка, — прощай и прощать считай для себя обязательным, если бы даже это был тяжкий проступок, ибо если раб не будет грешить, не будет и прощения господина, а если ты воздашь карой за проступок, где же тогда твоя мягкость? Если же ты будешь считать прощение обязательным, ты не будешь лишен чести и величия.

Простив кого-либо, не попрекай его и о его проступке не вспоминай, иначе будет так, словно ты и не прощал.

Сам же не совершай проступков, дабы не пришлось просить прощения, а, когда совершишь, просить прощения не стыдись, чтобы раздор прекратился.

 

------------

……. Абдула-бек эрсинский успел захватить в свои руки власть в Табасарани и взволновать там народ (Предписание Ермолова Пестелю 24-го июля Lit. L.). Аварский султан собирал под свои знамена дагестанцев, обещая им истребить наши войска, дать горцам полную свободу и изгнать русских. Ших-Али-хан составил себе отряд из акушинцев. Абдула-бек эрсинский формировал свою толпу в Табасарани.

……… Вступив в Башлы и, как бы не сознавая своей опасности генерал Пестель потребовал аманатов от башлинцев, акушинцев и даргинцев. Вместо ответа, народы эти, собравшись в числе 20,000 человек, появились в виду города, в котором находилось не более 2,000 человек русского гарнизона (Отношение Ермолова генерал-майору Дельпоцо 3-го декабря 1818 г., № 1,177.). Толпами горцев предводительствовали: аварский султан, брат его Гассан-хан и Ших-Али-хан. Здесь были акушинцы, даргинцы, каракайтагцы, табасаранцы и зять шамхала тарковского со своею толпою, которого горцы обещали возвести в достоинство шамхала. В короткое время восстал весь Дагестан. (ДУБРОВИН Н. Ф. «Истории покорения и владычества русских на Кавказе».)

 

Хронология исторических событий

июнь 1818г. – Начало восстания в Дагестане, получившего название «Ханское движение». В антироссийском лагере оказалось большинство дагестанских владельцев – ханы аварский, мехтулинский, казикумухский, майсум табасаранский, кадий акушинский и др.

24.06.1820 – Кровопролитное сражение между отрядом генерала Мадатова (5 батальонов пехоты, сотня казаков, около 2 тыс. кавалеристов из закавказцев и дагестанцев – кюринцев и табасаранцев

июль 1823 – Восстание жителей Тарковского шамхальства и Мехтулинского ханства, доведенных до крайности ростом феодального гнета, произволом российских властей и введенными с 1821г. принудительными работами на строительстве военных укреплений. Восставшие убили пристава Батырова (офицера Кизлярского казачьего войска), весьма грубо и жестоко обращавшегося с горцами, отказались повиноваться шамхалу, российским властям и выходить на крепостные работы. Волнения начались также в Каракайтаге и Табасаране.

16.10.1831 – Начало экспедиции генерала Панкратьева в Горный Дагестан, в ходе которой он провел два сражения. Во втором из них, по свидетельству русского участника, «противник проявил такое упорство, действовал так решительно, что, хотя баталия длилась с 6 часов утра до 11 вечера, наш небольшой отряд так и не смог одержать над ним верх и сражение закончилось не столько благодаря нашему успеху, сколько наступлением темноты». Однако русские разрушили 20 аулов, и 23 октября Кайтаг и Табасаран были вынуждены сдаться, но шариат, на отмене которого настаивали русские, был там сохранен.

…Наклонить уцмия, чтобы войсками своими изгнал Абдулла-бека, зятя беглого Ших-Али-хана, который похитил управление Табасарана, провинции, состоявшей частию под нашим покровительством, дав надежду уцмию, что сын его заступит его место.

 

…Генерал-майор князь Мадатов, сделавший смелый марш в самые твердые места Табасарана, разбил мятежников. Жители, пребывавшие верными, много способствовали ему знанием земли и дорог. Главный бунтовщик Эрсинский Абдула-бек, зять беглого Ших-Али-хана, имевший большое влияние в народе, потеряв имущество, бежал в горы.

…Небольшой гарнизон крепостицы Чираг отразил нападение, и неприятель рассеялся. Если бы предприятие сие имело некоторый успех, вероятно, что Казыкумыцкое ханство, Табассарань и с ними соединившись прочие вольные общества, вспомоществуемые сильною партиею, которую беглый Ших-Али-хан имел в Дербенте, произвели бы беспокойство в Кубинской провинции, где войск чрезвычайно было мало. Я должен был бы обратить туда отряд генерал-майора князя Мадатова, которому предстояло другое назначение.

…Аслан-хан с самого начала военных действий находился с своими войсками в отряде генерал-майора князя Мадатова в Табасаранской и Каракайдацкой провинциях и при мне в Акуше. Ему за непоколебимую верность и усердие государю обещал я Казыкумыцкое владение и достоинство хана в непродолжительном времени.

…На возвратном пути к Кубани собрались большие толпы неприятеля, думая воспользоваться затрудненным движением войск от пленных и большого числа скота, но, в подобном же случае испытав прежде чувствительный урон, не осмелились сделать они чувствительного нападения и ограничились одною издалека перестрелкою. Места открытые способствовали беспрепятственному движению. В верхнем Каракайдаке и части независимой от нас Табасарани обнаружились беспокойства, и небольшие шайки разбойников начали производить грабежи на землях наших. Родственники возмутившегося изменника тайно ему вспомоществовали тем более успешно, что занимали почетные у нас места, но я приказал в селениях их расположить войска и на их продовольствии, смотря в то же время за исправностью обывательских караулов, и тотчас прекратились шалости. Генерал-майор Аслан-хан Кюринский и Казыкумыцкий наказал табасаранцев отгоном стад их. Записки Алексея Петровича Ермолова во время управления Грузией.

…После 1806 г. большинство дагестанских феодалов резко усилило эксплуатацию зависимого крестьянства, не считаясь с традиционными нормами и обычаями. Личная зависимость райят от беков значительно усилилась. Все это вызвало рост социальной напряженности и антифеодальные выступления в ряде районов Дагестана. Так, в Табасаране в 1819 г. крестьяне «отказались от должного послушания и возмутились против беков Мустафы-кадия и Кихляр-Кули Табасаранского, ограбили их дома и имения», «преданный Ермолову кадий, управляющий страной, был убит заговорщиками». Эта часть дагестанского населения, естественно, не поддержала выступления своих владельцев против России. К тому же в 1818-1819 годах колониальные порядки в Дагестане только устанавливались. ……… В этих условиях, 20 мая 1819 г. А.П. Ермолов пишет А.А. Закревскому отчаянное, почти ультимативное письмо: «Между народами Дагестана сделана общая против нас присяга и уже они собираются. Боязнь моя за Кубинскую прекраснейшую провинцию, где мало весьма войск.
… Ты говоришь, чтобы я не настаивал на прибавлении войск. На моем месте ты настаивал бы конечно, ибо требует того польза государя… Даю тебе, как офицер, честное слово, что я в последний раз иду в Дагестан… Я кончу нынешний год как умею, а далее, честное даю слово, что не служу и вам выгоднее найти человека, который лучше меня все сделает» Поэтому в реляции Мадатову 26 июля 1819 г. он указывал: «Ты верно уже пришел с иностранными твоими легионами (татарами). Теперь надо ограничиться наблюдением за Табасаранью и пользоваться случаями делать возможный вред Абдул-беку эрсинскому, зятю Ших-Али-хана… Следом о своей верности России заявил и майсум Табасаранский, который вместе со своей конницей присоединился к Мадатову. («По требованию Мадатова, покорившиеся магалы выставили свою конницу, которая стала в ряды русского войска, готовая идти для усмирения своих же табасаранцев» ). В лагере повстанцев возникли серьезные разногласия о дальнейших действиях. «…Жители, уже готовые к восстанию, очутились в неопределенности, — пишет В.А. Потто, — не знали, что предпринять. Их старшины и выборные от селений поскакали для общего совещания в Хошни…». Мадатов, несмотря на приказ главнокомандующего не начинать военные действия против повстанцев, решил воспользоваться отсутствием единства в их лагере и, совершив стремительный марш в 30 верст за одну ночь по гористой и малознакомой местности, 14 августа напал на Хошни. Здесь находились основные силы восставших табасаранцев под руководством Абдулла-бека Эрсинского. «Отчаянная оборона» горцев, «изумленных неожиданным нападением», закончилась их разгромом. Правда, особого сопротивления повстанцы и не оказали. Потто отмечает, что российская конница, «стремительным ударом ворвавшаяся в неприятельский стан», «произвела в нем полное смятение. Горцы, устрашенные внезапным нападением, бросились бежать через единственное ущелье, которое еще не успели захватить русские». Потери с обеих сторон были незначительными, но среди убитых горцев был и кадий Табасаранский. По словам Ермолова, победе Мадатова «много способствовали» «знанием земли и дорог» табасаранские жители, «пребывавшие верными» России . Тем не менее, «селения, в которых Абдулла-бек имел свое пребывание и другие, особенно замеченные в непокорности», были «преданы огню» . Кадием Табасарана был назначен зять шамхала Тарковского Абдур-Реззак-бек. Власть, предоставленная ему российским командованием, была весьма ограниченной. Он не имел права заниматься вопросами военно-политического характера и в его ведении были только духовные и гражданские дела местного населения.
Несмотря на успех Мадатова под Хошни, Ермолов по-прежнему был против наступательных действий в Дагестане, считая это преждевременным. Однако Мадатов уже убедился, что дагестанские феодалы не собираются помогать друг другу и их антироссийский союз существует больше на словах, чем на самом деле. Он решил стремительными ударами разгромить их по-одиночке. … Следом о своей верности России заявил и майсум Табасаранский, который вместе со своей конницей присоединился к Мадатову. («По требованию Мадатова, покорившиеся магалы выставили свою конницу, которая стала в ряды русского войска, готовая идти для усмирения своих же табасаранцев»). В лагере повстанцев возникли серьезные разногласия о дальнейших действиях. «…Жители, уже готовые к восстанию, очутились в неопределенности, — пишет В.А. Потто, — не знали, что предпринять. Их старшины и выборные от селений поскакали для общего совещания в Хошни…». Мадатов, несмотря на приказ главнокомандующего не начинать военные действия против повстанцев, решил воспользоваться отсутствием единства в их лагере и, совершив стремительный марш в 30 верст за одну ночь по гористой и малознакомой местности, 14 августа напал на Хошни. Здесь находились основные силы восставших табасаранцев под руководством Абдулла-бека Эрсинского. «Отчаянная оборона» горцев, «изумленных неожиданным нападением», закончилась их разгромом . Правда, особого сопротивления повстанцы и не оказали. Потто отмечает, что российская конница, «стремительным ударом ворвавшаяся в неприятельский стан», «произвела в нем полное смятение. Горцы, устрашенные внезапным нападением, бросились бежать через единственное ущелье, которое еще не успели захватить русские». Потери с обеих сторон были незначительными, но среди убитых горцев был и кадий Табасаранский. По словам Ермолова, победе Мадатова «много способствовали» «знанием земли и дорог» табасаранские жители, «пребывавшие верными» России . Тем не менее, «селения, в которых Абдулла-бек имел свое пребывание и другие, особенно замеченные в непокорности», были «преданы огню» . Кадием Табасарана был назначен зять шамхала Тарковского Абдур-Реззак-бек. Власть, предоставленная ему российским командованием, была весьма ограниченной. Он не имел права заниматься вопросами военно-политического характера и в его ведении были только духовные и гражданские дела местного населения.
Несмотря на успех Мадатова под Хошни, Ермолов по-прежнему был против наступательных действий в Дагестане, считая это преждевременным. Однако Мадатов уже убедился, что дагестанские феодалы не собираются помогать друг другу и их антироссийский союз существует больше на словах, чем на самом деле. Он решил стремительными ударами разгромить их по-одиночке. … Волнения начались также в Каракайтаге и Табасарани. «Если мятеж не принял более широких размеров, — отмечается в «УРВК», — то этим мы обязаны только акушинцам, сохранившим, среди начавшихся смут, непоколебимую верность. Благодаря их твердости, волнения, начавшиеся было одновременно в Каракайтаге и Табасарани, легко были прекращены даже без помощи войск, одной милицией казикумухского хана»

«…Организованные военные выступления дагестанских феодалов за сохранение самостоятельности страны потерпели поражение…» Остальные дагестанские феодалы с 1821 г. прекратили, в основном сопротивление российским властям, примирились с потерей политической самостоятельности и власти, стали превращаться в союзников, в опору царизма, в часть российского аппарата управления Дагестаном.
К 1822-1823 гг. все дагестанские правители, выступавшие против российского господства, были либо отстранены от власти, либо уничтожены. Управление в их владениях было передано либо приставам (прямое российское управление), либо преданным России феодалам (косвенное управление).
Лишая дагестанских ханов их политической власти, жестоко наказывая их за непокорность, Ермолов «в то же время … обдуманно и систематически подчинял себе владельцев, действуя на них мерами то строгости, то щедрости». В бывших ханствах, кроме отдельных приставов или воинских командиров, не было других представителей русской администрации и повседневная деятельность дагестанских феодалов, их власть над подданными не подвергались мелочной регламентации. Покорность и лояльность их щедро вознаграждалась царизмом: они получали хорошее жалованье, единовременное пособие, воинские звания и т.п.. Таким образом, Ермолов в отношении дагестанских владельцев первой половине 1820-х годов стал проявлять определенную, не присущую ему прежде, гибкость и дипломатичность. Опасности для российской власти они уже не представляли, но могли быть полезными в управлении краем, так как их власть была более привычной для населения, казалась менее тягостной, чем власть приставов. Как считал теперь Ермолов, ханская форма управления «могла дать народу спокойствие по привязанности жителей к нему». На смягчение позиций Ермолова по отношению к дагестанским ханам повлияло и обострение отношений с Ираном и Турцией, которое могло привести к новой войне их с Россией. Как правило, эти восточные державы всегда пытались использовать в своих интересах недовольных Россией горских феодалов. Ермолов, проявив политическую дальновидность, решил лишить их этой возможности, и, пойдя на некоторые уступки, поставить большинство дагестанских владельцев на службу России. «И это было не случайно, — отмечает Г.Ш. Гамзаев,- так как в середине 20-х гг. Х1Х в. военному командованию потребовались надежные союзники на территории Дагестана». Подобная политика Ермолова полностью оправдалась позже. Тифлисский военный комендант Н.М. Сипягин в апреле 1828 г. доносил в Петербург, что после начала русско-иранской войны 1826 г. Тегеран заслал в Дагестан множество агентов, пытавшихся поднять горцев против России. «Для удержания надлежащего порядка предприняты были все меры, и к тому много способствовали дагестанские владельцы».
Кавказская администрация меняла одних дагестанских правителей (точнее, управляющих) на других, но они уже были не более чем высокопоставленными российскими чиновниками (правда, на особых правах), чья деятельность, единственно, не была регламентирована, как у чиновников в центральных губерниях империи. Н.И. Покровский считал, что после 1820-го года Дагестан «составлен был из ханств – вассалов России», а к концу первой четверти Х1Х в. царизм закрепляет в Дагестане союз с феодалами на основе превращения последних в послушных вассалов императора всероссийского, но с поддержкой, которую царизм оказывает им против всякого рода выступлений «подвластных» крестьян, с утверждением закрепощения горской крестьянской массы. Высшая же власть в Дагестане по-прежнему была в руках военного командования. В 1822 году в Дагестане Ермолов вводит должность военно-окружного начальника, которым назначается командующий здесь войсками. «Проконсул» продолжает следовать выдвинутому им еще в 1816 г. принципу: управление гражданскими и военными делами должно быть сосредоточено в одних руках – в руках военных. В 1822 г. командующим войсками в Дагестане (а соответственно, военно-окружным начальником) был назначен генерал-майор Краббе. Табасаран и Каракайтаг были выделены в отдельное управление, которое было возложено на командира Куринского полка Верховского, штаб которого был расположен в Дербенте. Г. Гамзаева отмечала: «После военных походов Ермолова, в результате которых все ханства Дагестана были подчинены, ситуация, сложившаяся в них, была достаточно проста. Независимость владений была уничтожена, проявившие сепаратизм феодалы наказаны, а правители назначались из числа ориентировавшейся на Россию горской знати и были поставлены под контроль царского правительства.
Несмотря на все ограничения, которые были введены, ханская система правления была сохранена. На первый взгляд, это выглядит непонятным, так как в продолжении принятой ранее политики, русское правительство вполне могло воспользоваться правом завоевателя и полностью уничтожить ханскую власть.
1823 год вошел в историю Дагестана не только тем, что в это время начались первые публичные проповеди Магомеда Ярагского, позже составившие основу идеологии мюридизма. В этом году в некоторых районах Дагестана (прежде всего – в шамхальстве) волнения, в которых народные массы (зависимые крестьяне, уздени, свободные общинники) впервые самостоятельно выступили против своих владельцев и российских властей.
События 30 июля 1823 г. привели к дальнейшему разрастанию восстания: «Волнения, начавшиеся было одновременно в Табасарани и Каракайтаге, также легко были прекращены Аслан-ханом казыкумыкским с его милицией» Там, где колониальный гнет становился невыносимым, незамедлительно вспыхивали народные волнения. Если бы царские власти на присоединяемых к России территориях не производили бы массовых конфискаций земель, не устанавливали бы тяжелые повинности и подати, не вмешивались бы грубо в местные обычаи и традиции, не отвечали бы жестокими карательными экспедициями на малейшее проявление неповиновения горцев – не было бы и Кавказской войны. Но все перечисленное – закономерное проявление колониальной политики любой великой державы, это – ее природа, суть. Несмотря на все особенности российской политики на Северном Кавказе, она в Х1Х в. в целом, в основных своих проявлениях, она развивалась в русле колониальных отношений.
Несмотря на малую масштабность и кратковременность восстания 1823 г. в Дагестане, при ее подавлении российские войска понесли значительные потери – было убито, ранено и пропало без вести 15 офицеров и 120 нижних чинов . Это восстание во многом было показательным. Впервые в Дагестане в нем ведущую роль играет крестьянство.
В октябре 1823 г. с отрядом из 2 батальонов пехоты (один из них был отозван из Кабарды), сотни линейных казаков при 8 орудиях главнокомандующий прибыл в Дагестан. К этому времени волнения в Дагестане в основном улеглись, но, тем не менее, А.П. Ермолов решил предпринять карательную экспедицию против койсубулинцев. Однако она была прекращена вскоре после ее начала из-за рано наступившей зимы. Не желая обострять еще больше политическую ситуацию в Дагестане (в условиях, когда рядом бурлила Чечня, неспокойно было в Кабарде), «проконсул» не стал наказывать Табасаран, Каракайтаг, шамхальцев и мехтулинцев, приняв изъявления их покорности. ..Попытка табасаранских беков поднять восстание в 1825 г. кончилась неудачей: они смогли собрать только около 400 человек, которые вскоре сами разошлись. Дагестан в кавказской политике России в первой четверти 19 века

 

---------

Основой работы послужил полевой материал, собранный автором в 19 селениях Табасаранского и Хивского районов: Атрик, Хурсатиль бывшего союза сельских обществ «ЧІилихь» (верхнее предгорье); Куштиль, Ляхля, Джули, Цуртиль - «Сувак»; Зильдик, Межгюль, Нижний Ярак, Тураг, Туруф -«Нитірихь»; Хурик, Кужник, Хустиль - «Хьирагъ»; Гурик - «ЧІуркІул»; Кан-дик - «Дирчва»; Гуми - «Къухурик» (лесное предгорье); Аркит - «Этег»; Хуч-ни - «Харан Лиар» (равнина с нижним предгорьем).