происходить не могло - так, простодушная уловка, представление в виде случайной ночной стычки. Ротные вполне могли разобраться сами. Некоторое время всё продолжалось примерно в том же духе, как вдруг снаружи, за стенкой палатки послышался тихий отчётливый шорох. В тот же миг на мёртвом небе зависла очередная ракета, и комбат углядел, как внутрь палатки, отогнув полог, неслышно скользнули две тени. "Прошли все посты, - отметил Некитаев. - И видят в темноте, как ночные зверушки". Однако, если гости и видели что-то во мраке, то всё же не так ясно, как при свете дня, ибо не приметили засаду и стали молча возиться с чем-то неподалёку от входа. Держа наготове скоропал, капитан дождался, когда небо бледно осветилось очередной ракетой. Давай! - беря на внезапный испуг, гаркнул он и одновременно пальнул в ближайшую метнувшуюся тень. Сразу же громыхнул ответный выстрел и пуля с треском расщепила что-то над правым ухом Некитаева. Как водится, треск он скорее почувствовал, чем услышал - пальба съедает все другие звуки. Затем послышался тупой удар, приглушённый вскрик и командирская палатка до рези в глазах озарилась шипящим сиянием фальшфейера. Один абрек неподвижно лежал на ковре. Пуля комбата поразила его в мозжечок - бритую голову проветривала сквозная дыра размером с грошик. Второй - молодой, безбородый, с неуместной саблей на поясе - стоял на коленях и держался руками за левый бок, куда, по всей видимости, угодил ему сокрушительным сапогом сержант. Перед мятежником на полу валялся пистолет и кустарная полусобранная мина с радиодетонатором. Не бздеть горохом, - бодро посоветовал Прохор бледному табасаранцу и, нагнувшись, поднял пистолет. - Яйца резать не будем. Полог отлетел в сторону и в чёрном проёме с автоматом наизготовку возник караульный четвёртой роты. Лопухнулись! - сверкнул глазами сержант, но комбат остановил его жестом. Убери. - Иван указал вытянувшемуся караульному на мёртвого абрека. Солдат выволок тело и задёрнул полог. На ковёр из простреленной головы натекла лужица вишнёвой юшки. Зачем ты пришёл? - Ледяной обруч растаял в мозгу Некитаева. - Разве ты не знаешь, что стало с теми, кто приходил до тебя? Знаю. - Лицо табасаранца было цвета мокрого мела, то и дело он судорожно сглатывал слюну. - Их трупы жрали собаки, их бороды ты пришил к свой бурнус. Стало быть, теперь послали тебя - безбородого, - угрюмо усмехнулся капитан. Такой воля Аллах. Старейшина видел. Старейшина сказал - вчера дерево тута на мой двор целый день плакал кровью. Старейшина видел. Такой знак... Абрек прерывисто вздохнул и вдруг резко потянул из ножен саблю. Однако сержант держал ухо востро - на этот раз сапог угодил табасаранцу в правое плечо. Глухо, как стакан под матрасом, хрустнула ключица. Абрек завалился на спину, как-то сыро всхлипнул и до крови закусил нижнюю губу. На тёмном полуоголённом клинке благородно заиграли матовые блики. Капитан знал толк в подобных штуках, поэтому наклонился и с любопытством до конца обнажил саблю. Это был отменный булат с красно-золотистой муаровой вязью на дымчатом фоне. Зачем ты таскаешь по горам это стародавнее железо? - удивился Иван. Прохор взял абрека за шиворот и вновь поставил на колени. Горец смотрел на капитана так, будто по меньшей мере уже тысячу лет был мёртв. Ты пришёл в Табасаран, - хрипло сказал он, - и горы тряслись. Камни летели вниз, упал минарет мечети Мухаммад. Там, куда упал минарет, земля трещал, как скорлупа орех. Вах! Там был большой гром, там был дым на небо. Ты - Иблис! - Мятежник отчаянно вскинул голову. - Эта сабля - дар Аллах! Там слово, там печать Сулейман - она убивает шайтан! Ты взял в руки твой смерть! Комбат ещё раз оглядел клинок. Это было отличное оружие. Возможно, настоящий персидский табан. Но не более. Некитаеву захотелось тут же глотнуть коньяка, но он сдержался. Такой клинок следует поить кровью, - сказал Иван. - Иначе он истлеет без дела, как чугунок в болоте. С этими словами он занёс и со свистом опустил саблю. Ковёр всё равно был уже испорчен. Не безнадёжно, конечно, но проще раздобыть новый. Были и у мамы круглые коленки, - удовлетворённо отметил сержант, поднимая за ухо голову мятежника»…

     Однако Хаджи-Мурад не изменял себе, пуская войска Аргутинского по ложному следу, делая неожиданные маневры и нападая, когда, казалось бы, ему следовало бежать без оглядки.

Вскоре явились и табасараны, упрекая имама за полное разорение, которому подверг их Аргутинский в наказание за содействие Хаджи-Мураду, бросившему их на произвол судьбы.

Разгневанный имам обвинил Хаджи-Мурада.

С тех пор трещина, всегда остававшаяся между Шамилем и Хаджи-Мурадом, стала стремительно разрастаться, чтобы скоро превратиться в непреодолимую пропасть.

Хаджи-Мурад был лишен звания наиба. Ему было приказано сдать все дела и имущество.

…Одним из таких табасаранцев был ближайший соратник имама Шамиля, авторитетный наиб - Али Табасаранский…

...Богатые подарки, высланные Хаджи-Муратом Шамилю, как и предполагали мудрые люди из хаджи-муратовского окружения, только разожгли алчность и недоверие Шамиля. Он сместил Хаджи-Мурата с наибства, назначив на его место Али Табасаранского, а потом и направил в ставку Хаджи-Мурата войска. Мюридов Шамилевых Хаджи-Мурат отогнал, и дело могло зайти очень далеко, но тут муллы уговорили имама прекратить войну со своим подданным, вернуть ему звание наиба, и Шамиль внешне смирился с такими обстоятельствам и… «Военная Литература». Биографии. Мико-джан.

…Шамиль, желая показать, что ставит спокойствие народа выше личных своих интересов, тотчас согласился прекратить все неудовольствия; но Гаджи-Мурат, озлобленный несправедливостью, потребовал прежде всего, чтобы, назначенный на место его наибом Аварии, Али Табасаранский был удален от должности, а звание наиба возложено на одного из двоюродных братьев Гаджи-Мурата. Шамиль согласился и на это условие… В. Потто. Гаджи-Мурат (Биографический очерк)

 (Материалами для этой статьи служила собственная записка Гаджи-Мурата, находящаяся в делах архива генерального штаба, письма князя Воронцова к военному министру, хранящиеся там же, и, кроме того, некоторые журнальные статьи, служащие как бы дополнением и пояснением к рассказу самого Гаджи-Мурата. Пр. авт.)

 ...Великий сын табасаранского народа -наиб имама Шамиля-Али Табасаранский пал смертью храбрых при осаде Гуниба...

Так, в бездействии, прожил Хаджи-Мурад некоторое время под неусыпным надзором шамилевских мюридов.

В 1853 году Шамиль направил жителям Кайтага и Табасарана письмо, призывающее их на борьбу против царизма. Влияние Шамиля среди табасаранов все более усиливалось. В документе от 4 апреля 1854 года говорится, что в Табасаране и Кайтаге с 1854 года Шамиль «имеет весьма много приверженцев».

В 1855 г. в Табасаранский народ поднялся  на  восстание во главе с муллой Ших-Магомедом из Ханага. Причем Шамиль обещал помочь восставшим. Начальник прикаспийского края генерал-лейтенант князь Орбелиани поручил Минкевичу

«водворить в Табасаране порядок силою слова или оружием».

«… 21-го числа двинулся къ табасаранскому с. Вечрикъ. Местность, по которой приходилось следовать отряду покрыта, была лесомъ и представляла непрiятелю все выгоды для упорной обороны. 3-й баталiонъ Дагестанского полка находился въ этотъ день въ левой цепи  отряда выдерживая натискъ непрiятеля, засевшего въ лесу и открывшаго убiйственный огонь по цепи и ея резервам…

…Табасаранцы, возбужденные противъ насъ Хаджи-Муратомъ, дрались отчаянно; пользуясь местностью и прiкрытiемъ изъ вековыхъ деревьевъ, они безнаказанно поражали наши войска, вырывая жертву за жертвой изъ его рядов. Въ особенности трудная  задача досталась на долю 9-й мушкетерской роты, которая составляла связь левой цепи съ арiергардомъ; здесь неприятель развилъ особенно сильный огонь и несколько разъ порывался ударить въ mашки, но готовность резервовъ встретить горцевъ удерживала последнихъ на прiлiной дистанцiи…

В половине октября было получено известiе о волнении жителей Табасарани, увлеченныхъ разными обещаниями  агентомъ Шамиля Шейхъ-Магометомъ въ сообществе съ какимъ то беглым казакомъ. Для усмирения табасаранцевъ командующий войсками  направилъ отрядъ въ составъ, которого вошли 2-й и 3-й баталионы Дагестанского полка. 24-го числа прибыли на сборный пунктъ в табасаранское селение Мюрага…

Потери 3-го батальона  в этом деле были чувствительны, особенно въ 9-й роте, въ которой изъ строя выбыло 5 человекъ убитыхъ, 12 раненых и контуженныхъ.

… Между темъ табасаранцы, убедившись въ невозможности остановить движенiе нашiхъ войскъ и видя печальную участь двухъ своихъ  ауловъ, которые со всемъ имуществомъ жителей преданы были огню, прiнадлежавшие имъ хлеба потравлены милiциею  поторопились изьявить намъ покорность.

… Во время рубки леса табасаранцы постоянно беспокоили отрядъ своими выстрелами и угадывая движенiе наше къ Ругучу и Ханаху, устроили на высотахъ впереди этихъ аулов довольно крепкiе завалы, чтобы остановить дальнейшее наше следованiе…

… Участь, постигшая Ругучъ и Ханахъ, произвела должное впечатленiе на жителей другихъ табасаранскихъ ауловъ…»

Боевая летопись 82-го Дагестанского Его Императорского Величества  Великого князя Николая Михаиловича  полка во время Кавказской войны (1845-1861гг). Составилъ штабсъ-капитанъ Игнатович.

Шамиль отправил в 1268 (1859) г. в Табасарань и Кайтаг Мак - Мухаммеда с 200 лучшими испытанными мюридами.

По прибытии на место, Мак - Мухаммед ввел там шариат со всеми его правопорядками и назначил из местного населения наибов, мулл и помощников.

Дней 20 спустя после их прибытия сюда, на них нагрянули царские волйска. Мак - Мухаммед укрепил прочно аул Шелуги устройством завалов и баррикад и решил бороться с врагами шариата до последней капли крови, до последнего своего вздоха. Такое же решение приняли и многие правоверные Кайтаго - Табасарани.

Бой начался в пятницу утром и продолжался целый день. Произошла жестокая кровавая рубка. Мак - Мухаммед пал тяжело раненый двумя пулями. Спасти его не было возможности. Он попал в руки врагам. Но враги эти отнеслись к нему благородно и великодушно: его доставили в Дербент, лечили и ухаживали за ним. Однако раны оказались смертельными. Он умер и был похоронен в этом же городе. Одни из его сподвижников пали в неравной борьбе, другие рассеялись во все стороны. Вместе с мюридами погибло богоугодной смертью много табасаранских ханов и беков.

…После усмирения возмущения в Кайтаге, распустив главный отряд, я оставил под начальством бывшего военного начальника Южного Дагестана генерал-майора Джемарджидзе два батальона пехоты со взводом горной артиллерии и местную милицию для движения в Табасарань, жители которой, отличаясь фанатичностью, обнаружили большое сочувствие кайтагскому возмущению, а некоторые из них, а именно гасикцы (с. Гасик), принимали непосредственное участие в самом восстании. О причинах вышеизложенного моего распоряжения, а равно и о всех подробностях происшествия 19 августа в Табасарании, было своевременно донесено мною в. и. в. Во время движения отряда от Маджалиса через Каракайтаг и большую часть Табасарании до селения Гасик, где отряд остановился лагерем, жители везде показывали беспрекословную покорность и по первому требованию генерала Джемарджидзе явились к нему, кроме гасикцев. Когда же вслед за тем, вместе с другими жителями, оставив ружья, пистолеты и шашки вне лагеря, решились явиться и гасикцы, то генерал Джемарджидзе, указав главных виновников из них, приказал арестовать таковых. Тогда гасикцы, выхватив кинжалы, на виду у всего отряда с отчаянием и ожесточением бросились на генерала Джемарджидзе и его свиту. Вследствие этого произошла неожиданно рукопашная схватка и свалка, в которой конвойными милиционерами вскоре были убиты главные виновники, успевшие однако, нанести рану генералу Джемарджидзе; изранили его адъютанта, поручика Семенова; переводчика - вскоре умершего; и командира стрелковой роты 83-го пехотного Самурского полка поручика Морозова; и убить 3-х нижних чинов и нанести 9-ти нижним чинам раны. В этом происшествии не только никто из жителей Табасарании, кроме гасикцев, не принимал враждебного нам участия, а напротив, когда гасикцы, спасшиеся бегством, заперлись в своем ауле, то все население окружило их и оказывало должное содействие в поимке их как в то время, так и после, когда гасикцам удалось убежать из аула и скрыться в лесах, где они после сопротивления были вынуждены сдаться. После этого спокойствие в той части края не только больше ничем уже не нарушалось, но наоборот, - скорый сбор в Маджалисе большого числа войск и значительного количества туземной милиции от всех частей Дагестана, вполне готовых содействовать нашим войскам, и строгое наказание главных виновников возмущения, наконец, разрушение селения Шиляги, известного с давних времен своим мятежным духом - имели последствия: совершенную покорность и полное послушание местным властям бывших вольных кайтагских и табасаранских обществ, так недавно еще стремившихся к восстановлению прежней своей независимости. Краткий отчет начальника Дагестанской области со времени ее образования по 1 ноября 1869 года

…“Кажется, что лучше укрыться на горе Ротлата-Меэр (Чемодан гора) или же поедем в Тиндал  (в то время Шамиль еще не имел известий о занятии Тиндала князем Меликовым). Это самый храбрый народ Дагестана!”

…Некоторые предлагали Шамилю ехать в Табасаран. Шамиль и Кази-Мухаммад вызвали охотника, который бы отправился на Гуниб к сыну его Мухаммад-Шафи (некоторые в то время говорили, что сын Шамиля, Мухаммад-Шафи убит), чтобы осведомиться, действительно ли взято укрепление Чох и стоят ли там русские? Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле.