были приняты обязательства владетелей Табасарана и Кайтага перед Россией о нормализации отношений с Фатали-ханом Кубинским. «Мы, нижеподписавшиеся дагестанские владельцы кайтагскй уцмий Амир-Гамза и табасаранский кадий Рустам, обязуемся исполнить нижеследующее:
1-е. Дербентского и кубинского хана оставить спокойно означенными ему подлежащими владениями владеть и никакой обиды его подданным, равно и ему, не чинить, в торгах между его и нашими людьми никакого вмешательства и грабежа не делать, а напротив того, показывать каждому всякое вспоможение. А если кто из наших подвластных в том окажется приступительным, то обиженному делать подлежащее удовольствие.
2-е. Равно и ему, Фатали-хану, приезжающим в Дербент и в прочие его владения жительствы нашим подданным таковым же образом поступить, в неподлежащие ему места отнюдь не вступаться, а оставаться ему так, как и прежде был, пользоваться своей долей.
3-е. Российско-подданным, равно как и прочим христианского закона людям, как торговым, так и проезжающим для других через границы наши, так же никакого грабительства и захвата не делать, и кроме подлежащего по прежним установлениям не брать, но впредь упреждение, чтоб чего иногда им от подвластных учинено не было, должны их препровождать.
А если в чем против сего и против той, прежде отданной, нашей присяги окажемся неисполнительными и какие произойдут от нас, нижеподписавшихся непорядки, касающиеся для российско-подданных или дербентскому хану и его подвластным, то подвержены неминуемому гневу Е.И.В. и за то достойному наказанию, в чем и подписуемся».
Итак, достигнутое соглашение должно было обеспечить спокойствие на Восточном Кавказе, благоприятствовать развитию торгово-экономических связей Дагестана с владениями Азербайджана и способствовать расширению русской торговли с Кавказом и странами Ближнего Востока. Однако, следует отметить, что в тех конкретных исторических условиях одним соглашением не могло быть достигнуто примирение — слишком уж сильны были противоречия между владетелями Восточного Кавказа.
Все это понимало и кавказское командование. В рапорте участника переговоров премьер-майора Фромгольда говорилось, что «желаемого здесь спокойствия никогда быть не может, ибо уцмий и кадий, хотя и дали свою подписку в том, чтоб хану (Фатали-хану. - Авт.) ничего не делать, однако сие показывают они по одной наружности, зная что российское войско здесь долго быть не может, а внутренне пылают к нему злобою, так что, если отсюда выступить, то не упустят ни малого времени возобновят на него свое гонение, хан же напротив того, подражая своему честолюбию и гордости, не только желает быть спокойным, но еще мысли его клонятся, чтоб покорить, как выше сказано, всех своих неприятелей под свою власть».
В это время убедившись, что положение России на Кавказе более прочное, чем у других держав кадий старался заручиться ее поддержкой, проводя более осторожную внешнюю политику с учетом интересов России.
Табасаранские правители стали ориентироваться на российские власти на Северном Кавказе. И стараясь показать свое предрасположение, Рустам-кади совместно с уцмием Амир-Гамзой отправил кизлярскому коменданту И. И. Штендеру от 5 мая 1776г. письмо, в котором говорилось об их стремлении к мирным взаимоотношениям с Фатали-ханом. «Уцмий и кадий табасаранский, — говорится в письме, — по велению ее императорского величества согласились о примирении с Фатали-ханом, но только он, Фатали-хан, на то не соглашается и с нами не мирится... Мы (уцмий и кадий. - Авт.) всегда повелениям вашим повиноваться должны и с приказания вашего находящемуся в Дербенте на все ево повеления послушным состоим, но он, Фатали-хан к миру с нами не соглашается. А мы в ево города подвластные, т.е. Дербент, Кубу, Мушкур и Шабран, не вступаемся, также и он, Фатали-хан наши владения не вступался б. В протчем повелении Е.И.В. послушным быть должны».
Пророссийская ориентация некоторых феодальных владетелей Дагестана, в частности правителей Табасарана, шамхала Тарковского, Фатали-хана и других сильно встревожило турецкие и персидские правящие круги. Турецкое правительство предъявило России ряд запросов, касаясь которых Екатерина II писала российскому послу в Константинополе Репнину: «удивительно, весьма, сделанное турецким министром, неужели событие, имеющее место так далеко от Турции, может турок интересовать». Императрица в своем письме пообещала, что Россия не будет тревожить Турцию вмешательством в дела на Кавказе.
Весной 1776г. российский гарнизон был выведен из Дербента в Кизляр. Одной из основных причин этого действия являлись неоднократные протесты Турции и Персии. В рескрипте генералу де-Медему в декабре 1775г. Екатерина II подчеркивала необходимость воздержаться от конфликта с Турцией.
Подобные же соображения имелись у российского правительства и в отношении Персии. России было крайне невыгодно обострять отношения с Персией, через который шла торговля Российской империи со странами Востока. Не случайно Екатерина II во многих письмах подчеркивала, что Кубинское ханство является подвластным Персии. Не случайно также поход русских войск в Южный Дагестан императрица во многих документах объясняла как самовольные действия де-Медема, а в других — как карательную экспедицию, направленную на укрепление престижа России.
Однако подобного рода заявления были лишь прикрытием истинных целей России, которая хотя и не приняла Кубинское ханство в свое подданство и вывела военный гарнизон из Дербента, но оказала огромную помощь своим сторонникам на Кавказе, укрепив здесь свои позиции.
Сложившаяся неблагоприятная обстановка в районе, где проходили важные торговые пути, ведущие в восточные страны и ослабление позиции феодальных владетелей Дагестана после гавдушанского поражения, ориентировавшихся на Россию сильно беспокоило российское правительство. Российские власти хорошо понимали, что усиление противников России на Кавказе, помехи русской торговли, набеги на российские заставы были связаны с политикой, проводимой правящими кругами Турции.
Итак, появление российских войск в южно-дагестанском регионе было вызвано рядом причин: стремлением установить спокойствие и безопасность у границ Российского государства, расширить сферу его политического влияния, обеспечить возможность увеличения российской торговли с восточными рынками, укрепить положение феодальных владетелей, ориентировавшихся на Россию и, наконец, восстановить в полной мере престиж России наказанием уцмия Кайтага и его сообщников за ограбление и задержание профессора и академика Санкт-Петербургской академии наук С.Г.Гмелина.
Внутренняя борьба в Дагестане в 60-х — 70-х годах XVIIIв. показало, что междоусобицы здесь не были личным делом дагестанских правителей. Занимая выгодное геополитическое положение Дагестан всегда был в центре внимания интересов великих держав — России, Турции и Ирана, которые, если до сих пор старались открыто не вмешиваться в дагестанские дела, боясь реакции соседних государств, ограничиваясь посылкой подарков и денег своим сторонникам, то теперь лидирующее положение в данном регионе занимала Россия, которая оказывала не только политическую, но и военную помощь своим сторонникам.
Следует отметить, что Россия очень внимательно относилась к обращениям горских владетелей, дарила им подарки, посылала царское жалованье, обещала помощь и поддержку в случае нападения на них. В то же время она стремилась создать себе опорные базы в Каспийском регионе, чтобы с их помощью расширить сферу своего влияния на Прикаспийские страны.
Иран также не оставлял попыток подчинить своему влиянию Прикаспийский регион. После смерти иранского шаха, не признававший власть Зендов сын Мухаммеда Гасан-хана Каджара Ага-Мухаммед-хан, начал укреплять свою власть в Иране. В 1781г. войска Ага-Мухаммед-хана заняли Гилянское ханство, предав огню его столицу Решт. Вытесненный из Гиляна Гидаят-хан, опасавшийся мести Ага-Мухаммед-хана за приверженностью к противнику последнего, Керим-хану Зенду, прибыл морем в Баку и оттуда отправился в Кубу искать помощи у Фатали-хана и у других дагестанских владетелей.
В борьбе против угрозы со стороны Персии объединили свои силы правители целого ряда феодальных государств Азербайджана и Дагестана.
Общее командование войсками было поручено кубинскому полководцу Мирза-беку Баяту. В 1781 г. объединенным войскам азербайджанских и дагестанских владетелей стремительным продвижением удалось овладеть городом Решт и очистить всю Гилянскую провинцию от войск Ага-Мухаммед-хана.
Положение Кубинского ханства к началу 80-х годов XVIIIв. значительно упрочилось. В таких условиях его правитель решил подчинить своей власти ханства Карабахское, Гянджинское, султанства Казахское, Борчалинское и Шамшадильское. Однако эти попытки Кубинского ханства наталкивались на противодействие со стороны грузинского царя Ираклия. В этих условиях южно-дагестанские правители, в том числе владетели Табасарана, решили в случае нападения Фатали-хана на Грузию, разорить его владения. Только прибытие русского офицера с письмами П. С. Потемкина расстроила их планы, «авторитет русского имени и оружия был так велик, что дагестанские владетели и Фатали-хан отказались от задуманных ими походов».
Вскоре после этого, о положении дел на Восточном Кавказе сообщал в кизлярскую секретную экспедицию 21 мая 1783г. кизлярский житель Нагиш Денгизбиев: «Фатали-хан из Баки возвратясь в Дербент, желает ехать к Хайдакскому владельцу уцмию, потому что как-то он хан, уцмий по подзыву аварского Ума-хана по вводу им, Ума-ханом к себе в согласие шушинского Ибрагим-хана и дженгутайского владельца Али-Солтана, да и табасаранского владельца ж Кадыя желает, совокупясь с теми ханами и владельцами идти войною на него Фатали-хана и разорить, в отмщение за смерть отца и родственников аварского Ума-хана».
Обеспокоенная успехами политики России на Кавказе турецкое правительство предприняло ряд мер по недопущению усиления влияния России в регионе. Осенью 1784г. на Кавказ прибыло из Константинополя многочисленное посольство во главе с Ибрагим-Эфенди. Они доставили фирманы и письма, а также богатые подарки от султана Абдул-Хамида, который призывал мусульман к войне против России, к защите Ирана и Дагестана и отражению похода русских войск в Закавказье, намеченного по просьбе Ираклия II.
В результате пребывания посольства турецкого Ибрагим-Эфенди в Закавказье усилились волнения, а также был заключен военный союз в Ахалцихе с частью азербайджанских и дагестанских правителей. Принесенные им подарки и денежные вознаграждения сделали свое дело,

некоторые дагестанские владетели, в том числе и кадий Табасарана, собирались отправить отряды войск в Ахалцих для вторжения в Грузию. Об этом свидетельствует письмо грузинского царя Ираклия II генерал-губернатору П.С.Потемкину. «Присланы были к нам, — сообщается в данном письме, — от Сурхая курьеры с письмами, что шамхал, уцмий, акушинский кадий, табасаранский кадий, Фатали-хан, ширванские ханы два брата и нухинский хан, все согласились и весною намерены с войсками своими выступить в поход, расположиться ниже Ганжи, или выше сего города, и оттуда делать нападение на Грузию».
Однако объединенного выступления дагестанских владетелей против Грузии не произошло. Союз вскоре распался под политическим давлением России.
Между тем кадий Табасарана Рустам, желая вновь подтвердить свою преданность России, в марте 1786г. отправил письмо кавказскому генерал-губернатору П. С. Потемкину с просьбой прислать ему письмо с призывом к верной службе России, подобное письмам, посланным другим владетелям Дагестана. «... Уповая на Всевышняго Господа Бога, — сообщается в письме, — владетель табасаранский кадий Рустам, засвидетельствую мое почтение в. высокопр., избранному из министров и солтанов, яко то, покровитель бедных и щедрый ко всем немощным, г-н солтан Павел Сергеевич Потемкин...
При сем вам имею честь объявить, что мы здесь 4 брата имеем у себя военных людей до 40 тыс. чел. Однако ж никогда на вред к вам не ездили, и ничего от нас не происходило. Но точиюв. высокопр., написав, письма отправили к Фатали-хану шамхалу, Амир-Гамзе уцмию, а ко мне посылать не соизволили. Или нас не удостаивает российской имп-це ко услугам соизволили? Ибо наши главные предки российским монархам служивали, естли и ныне угодны вам будут наши услуги, то извольте прислать ко мне письмо, как напред сего и прочим присылали. А что ж касается меня, то я повинуюсь Е.В., Всероссийской императрице, служить ей готов верою и правдою... ».
Примерно через месяц кадий Табасарана получил ответное письмо от кавказского генерал-губернатора П. С. Потемкина с выражением благодарности за его верность России. «Я, уполномоченный от престола Е.И.В. ответствую на письмо знаменитого кадия Рустама, владетеля табасаранского...
За сим благодарю вас за извещение меня о себе самом, о братии ваших и числе войск ваших. Не имел я доныне случая жаловаться на вас и приятным почитаю письмо ваше, состоящее в желании иметь со мною переписку. Как скоро пожелали вы моего письма, оное к вам отправляю и желаю навсегда продолжить мою дружескую переписку, изъявляя и удовольствие мое о благанамерениях ваших к службе Е.И.В., и удостоверяю в том, что служба ваша не останется без воздаяния. По сим доказательствам уповаю, что твердость силы видима, благоразумие покажет вам путь, по которому следовать, а я, приемля вашу приязнь, всегда готов платить вам дружбою, и в знак оной посылаю к вам дружбою, и в знак оной посылаю к вам подарок... ».
Владетели Табасарана, вопреки проискам Турции и Персии, в последующее время еще более стремились к переходу в подданство России. Так, в сентябре 1786г. в своем письме кавказскому генерал-губернатору П. С. Потемкину Рустам-кадий выражал свою готовность верно служить России и просил о награждении его жалованьем. «Имею честь донести сим знаменитой особе в. высокопр., что дружеское письмо ваше я со удовольствием моим получил и содержание оном выразил. Что же касается меня, то я подщусь продолжать мою с вами дружбу и буду служить вам со всяким усердием. И естли угодно будет вам таковое мое расположение, то прошу в. высокопр. донести ко двору Е.И.В., что деды и прадеды мои со времени блаженного и вечной славы достойного ими. Петра Великого были награждены жалованьем, то прошу и меня тем не оставить ... ».
В своем ответном письме П. С. Потемкин предложил Рустам-кадию Табасаранскому прислать посланника для переговоров, чтобы получить жалованье за верную службу России. «На письмо ваше дружеское извещаю, что желание ваше о получении жалованья представил яке. светл. повелительном г-ну ген.-фельдм., уполномоченному начальнику для донесения Е.И.В. Находя нужным изъяснить вам, что щедрота Е.И.В. знаменита во всех пределах света, и служащие верно Е.И.В. престолу всегда получают свое награждение, желал бы я, чтоб вы прислали ко мне своего чиновника, дабы через него узнать обстоятельнее и желание ваше, и мои мнения сообщить вам».
В 1786г. с принятием в подданство России шамхала Тарковского, об этом начали просить и другие феодальные владетели Дагестана: ханы Дербентский, Аварский, Казикумухский, уцмий Кайтагский, майсум и кадий Табасаранские и др. Однако, готовясь к войне с Россией, в январе 1787г. Турция отправляет к аварскому хану, шамхалу, уцмию, кадию своего эмиссара — Капуджи-Баши с подарками и деньгами с целью привлечения их на свою сторону. Эмиссарская деятельность Турции и ожидание войны затянули процесс приема владетелей дагестанских под протекторат России.

В 1787г. в связи тем, что началась русско-турецкая война, осложнились международные отношения на Кавказе в целом. Однако большинство феодалов Дагестана узнав о начале войны поспешили заверить Россию о своей преданности. «Письма, в которых искали моей дружбы, — сообщал П.С. Потемкин, —были получены от всех владельцев Дагестана». С началом войны для определения верности всех владельцев в расположении к России и выяснения нет ли подсылок от Порты в Дагестан был направлен из Кизляра Навруз Али Иманкулов. После возвращения он подтвердил, что дагестанские владетели остаются верны России. Это произошло, по словам П.С.Потемкина, по той причине, что «все жители (Дагестана. - Авт.) желают безмерно быть под покровительством России. Почему ханы и боятся преклониться на приглашение Порты».
Основываясь на личных наблюдениях и многочисленных сообщениях, поступающих из Нагорного Дагестана, генерал Горич в рапорте от 3 февраля 1788г. князю П.С.Потемкину писал: «Хотя здесь (в Дагестане. - Авт.) со стороны турок распространяемые разные слухи, как-то об отправке турецких войск на Кавказ и Дагестан, рассеиваются, но горцы сами видят, что то не сбыточно... , я нахожу во всех горских народах доброе к нам расположение и, если угодно будет вашей светлости, могу собрать войско из них».
Между тем в Дагестане началась междоусобная борьба между Фатали-ханом и группой дагестанских владетелей, возглавляемой Ума-ханом Аварским. Причиной этой междоусобицы считают то обстоятельство, что аварский хан искал случая отомстить Фатали-хану за убитых в борьбе с ним своего дядю Нуцал-хана и двух его сыновей. С набранными почти по всему Дагестану войсками Ума-хан и его союзники выступили против Фатали-хана. Табасаран в войске аварского хана не было, они все еще оставались верными России и поэтому не выступили против хана Дербентско-Кубинского.
Тем не менее, Турция, следившая за всеми, что здесь происходило, пыта-лась использовать ополчение горцев в своих корыстных целях. Для этого в ставку Ума-хана были отправлены эмиссары султана. Они привезли крупные суммы денег и щедрые подарки предводителям ополчения и уговаривали их учинить нападение на Грузию. Слухи о прибытии турок в лагерь Ума-хана, о предстоящем нападении на Грузию и скором изгнании русских войск с Кавказа распространились по всему Закавказью. Обеспокоенное царское командование послало гонца с письмом к владетелям Дагестана, в котором потребовало прекратить распри. Перед предводителями ополчения встала альтернатива — либо склониться на сторону султана и выступить в Грузию на соединение с его войсками, либо склониться на сторону России. После споров военачальников, не пришедших к единому мнению, вопрос был поставлен перед всем ополчением. Как свидетельствует присутство-вавший при этом лазутчик, «все войско единодушно объявило нет», что выступить в Грузию на соединение с войсками султана «не согласно», а просит «его (Ума-хана. - Авт.) возвращения в свои дома».
Из-за нежелания горцев ополченцы «не пошли, как приглашал их турецкий паша, к нему, а пошли в свои дома через Дербент».
Однако султанская Турция продолжала засылать в Дагестан эмиссаров с целью возбудить горцев против России. В фирмане султана говори-лось: «С получением сего восстали видящие сего ... мусульмане на ополчения врагов наших, беззаконных россиян, без замедления и старались денно и ношно чинить храбрыя нападения ..., в противном же случае ослушников сего ..., если с помощью Всевышнего достигну я с войсками в те места, то за противность вашу предам вас мечу купно с беззаконными». В другом своем фирмане султан также угрожал мусульманскому населению Северного Кавказа разлучением с женами и детьми, если оно «останется в стороне от войны правоверных с гяурами». Несмотря ни на уговоры, ни на щедрые подарки эмиссаров, дагестанцы не откликнулись на призывы и угрозы турецкого султана.
Вторая русско-турецкая война, несмотря на поддержку турок государствами Западной Европы, окончилась поражением Турции. В 1791г. в Яссах был подписан мирный договор, по которому Порта подтвердив условия Кючук-Кайнарджийского договора, признала присоединение к России Кубани, Крыма и отказалась от притязаний на Грузию.
В отношении же Дагестана, российское правительство признало держаться «приверженности» шамхала Тарковского, ханов Дербентского, Аварского, владельца Казикумухского, кадия Табасаранского и других. Для этого решено было «доброжелательных ханов обнадежить» покровительством России, «объявить им, что по мере усердия их к престолу нашему изменится на них и наша императорская милость; во изявление же преданности истребовать, чтобы они прислали ко двору нашему из первейших своих чиновников с прошением о принятии их под державу или покровительство империи». С этой целью необходимо было искать «всевозможные средства привлекать к нам различных владельцев ..., возбуждая в них любочестие и желание быть удостоенными отличностеи от руки нашей, а другим внушая, какое обогащение, пользы и выгоды последовать могут им и по данным их от спокойного владения и от торговли с россиянами, которой покровительствовать и поощрять всего нужно». Все эти меры по привлечению владетелей Дагестана в подданство России начали давать свои результаты. Дагестанские феодальные владетели, враждующие между собой, рассчитывая с помощью России укрепить свое политическое положение, стали обращаться к Екатерине II.
Несмотря на это и сложившуюся благоприятную внешнеполитическую обстановку — Порта после поражения во второй русско-турецкой войне переживала период «расчленения и гибели», Персия была раздираема междоусобной войной, а российское правительство все же не решалось присоединить Прикаспийский регион. Это объяснялось тем, что Россия вместе с Англией, Турцией и Пруссией была занята революцией во Франции. Российское правительство дало указание царскому командованию на Кавказе по возможности уклоняться от принятия в подданство России владений, находящихся в «западно-южной стороне» Каспийского моря, чтобы не вызывать со стороны Порты неприятных хлопот. Прилегающие же к берегам Каспия земли феодалов, «желающие вступить в вечное подданство России, ни малого не настоит сомнения в принятии их».
Одновременно развивались и торгово-экономические связи Дагестана с Россией. Укрепление политических и экономических связей народов Во-сточного Кавказа шло вразрез с планами и намерениями Турции и Персии. Оттоманская Порта все еще продолжала считать, что благополучие империи покоится «на острие сабли» и поэтому, ведя подготовку к военным авантюрам на Кавказе, не останавливалась ни перед чем, пыталась инспирировать выступления кавказцев против России.
Итак, приведенный в данном параграфе фактический материал свидетельствует, что майсумство и кадийство Табасаранские, как и другие политические структуры Дагестана во второй половине XVIIIв. принимали самое активное участие во всех политических событиях, происходивших в кавказском регионе. В области внешней политики табасаранские правители, вопреки проискам турецких и иранских эмиссаров, придерживались пророссийской ориентации. Россия в свою очередь внимательно относилась к их обращениям, дарила им подарки, посылала жалованье, обещала военную помощь и поддержку в случаях нападения на них. Однако российское правительство не торопилось принять в подданство горских владетелей, чтобы не обострять отношения с Турцией и Ираном.
Табасаран во внешней политике великих держав в конце XVIII - нач. XIX в.
В середине 90-х годов XVIIIв. над Кавказом нависла угроза нашествия иранского правителя Ага-Мухаммед-хана. Это был обезображенный (ка-стрированный) с детства, презирающий весь род человеческий, восточный деспот; как только он захватил шахский престол, открыто заявил о своем намерении покорить Кавказ.
Проводя политику, направленную против России, и стремясь к захвату Закавказья, Ага-Мухаммед-хан потребовал от феодальных владетелей Закавказья беспрекословного подчинения и начал сосредоточивать силы для похода. Правящие круги Англии и Франции стремились использовать Ага-Мухаммед-хана для борьбы со все возрастающим влиянием России на Востоке, толкая его на войну. Успешная внешняя политика Ирана встревожила правящие круги России. Главнокомандующему на Кавказе И.В.Гудовичу был дан приказ снабжать «артиллериею и другими военными припасами или же силою подкреплять царя Ираклия и других ханов, употребляя к тому войско», против которых шли войска иранского правителя.
Генералу И. В. Гудовичу также повелено было известить Ага-Мухаммед-хана, что, если тот хочет добиться признания его шахом Ирана, то должен отказаться от притязаний на «области, Каспийскому морю прилежащие» и владения, «российскому подвластных: царя картлийского, шамхала Тарковского, уцмия Кайтага, ханов дербентского, бакинского, тилишинского, шушинского и чтобы он согласился установить границу 

между Россией и Ираном». Тем самым, Россия брала под защиту и покровительство народы Дагестана, Азербайджана и Грузии. Однако вопреки всему этому, ободренный успехами внутри Ирана и подталкиваемый западно-европейскими эмиссарами, Ага-Мухаммед-хан с огромной армией, которой командовали французские офицеры, перешел реку Аракс и вступил во владения Ибрагим-хана Карабахского.
В то же время активизировала свою деятельность Турция, которая под видом защиты своих границ в Ахалцыхский, Карский, Баязетский и другие пашалыки отправила «артиллерию, жизненные и паче воинские припасы». Вместе с тем Порта отправила Ага-Мухаммед-хану «150 тыс. кулей пшеницы, масло, баранов и прочаго на продовольствие войск». Все это, как отмечал академик П.Г.Бутков, ясно доказывало «существующее между персами и турками согласие».
В течение короткого времени Ага-Мухаммед-хан осадил крепость Шушу, захватил Карабах, Гянджу и вторгся в Грузию. После взятия Тбилиси, Ага-Мухаммед-хан потребовал от народов Дагестана покориться ему, в противном случае грозил смертью, разорением и разрушением сел и деревень подобно тому, какое учинил в Грузии.
Требования правителя Ирана взволновали жителей Дагестана. Кадий Табасаранский, шамхал Тарковский, уцмий Кайтагский, Али-Султан Дженгутайский и другие «крайне встревоженные», собрались на общий совет и единогласно отклонили требования персидского завоевателя, «положили принять все меры к оказанию сопротивления» и обратились «о помощи к России», которая не хотела допустить того, чтобы Персия овладела Кавказом.
Поход Ага-Мухаммед-хана в Грузию произвел шокирующее впечатление на владетелей Дагестана, к которым были отправлены посланцы шаха с требованием признать подданство Ирана. Дербентский Ших-Али-хан никак не мог принять одну из сторон. В конечном итоге он перешел на сторону Ирана, тем самым получая перспективу от шаха при содействии Ирана воплотить мечту отца и объединить Азербайджан.
-------

Кадий Табасарана в числе других дагестанских владетелей, напротив единодушно согласился в октябре 1795г. организовать оборону и содержать стражи в таких пунктах, «с коих удобно бы можно было Ага-Мухаммед-хану проникнуть к ним со стороны берегов реки Куры и между тем взывали о пособии к России».
В октябре 1795г. вахмистр Абдулла Садыков был отправлен к владетелям Дагестана с письмами Гудовича для «склонения их к твердому противодействию Ага-Мухаммед-хану». Через месяц Гудович получил повеление от императрицы в случае, если Ага-Мухаммед-хан вступит в Ширван и займет Шемаху и Баку, то следует «занятием Дербента от войск наших оградиться безопасностью и не оставить без покровительства шамхала тарковского, усмия каракайтагского и самого хана дербентского. Сие действие отлагаемо, однако было к весне 1796 года, по учинений всех нужных приготовлений и по принятии надлежащих мер».
Согласно полученному приказу, генерал И. В. Гудович послал в Дербент отряд под командованием генерал-майора Савельева. Дагестанским владетелям было предложено собрать «милицию» и вместе с русскими войсками организовать общую оборону против персов, на что табасаранский кадий вместе с шамхалом и уцмием изъявили готовность исполнить указания главнокомандующего. Савельеву было дано указание для необходимых расходов на содержание войск выдать кадию Табасаранскому 500 руб. Дорога, по которой должен был пройти отряд Савельева была труднопроходимой. Проводником вызвался быть сам табасаранский кадий, желавший быть союзником России. Несмотря на их усилия, они не смогли овладеть Дербентом. Вследствие этого генерал-майор Савельев получил приказ от генерал-поручика графа В. А. Зубова командующего экспедиционным корпусом, отступить от Дербента, что он и сделал в конце марта расположившись при реке Дарваг, во владениях кадия Табасаранского, где ожидал прибытия основных сил.
15 апреля 1796г., не ожидая окончательного сбора, с отрядом численно-стью около 12 тыс. человек В.А.Зубов выступил на юг. Горцы Дагестана радушно встречали движущиеся на юг русские войска, оказывали им по-сильную помощь, за свой счет чинили и строили заново мосты через реки, привозили провиант. Табасаранский кадий Рустам-кади, как и шамхал Тарковский Магомед-хан и кайтагский уцмий Рустам-хан, присоединился к отряду В.А.Зубова. И.В.Гудович отправил письмо к табасаранскому кадию Рустаму, в котором писал, что «радуется усердию и верности, оказанным им присоединением своих войск к отряду Савельеву. Что такое поведение его не останется без вознаграждения...».
В.А.Зубов зная, что в Дербенте происходит «борьба партий», отправил к Ших-Али-хану парламентариев с предложением «сдаться на милость России». Но это не имело успеха. Подошедшие к Дербенту передовые отряды русских войск были встречены огнем. Однако взять город штурмом не удалось. «Лишь при содействии Рустам-кади генерал Булгаков с русскими войсками до 10 тыс. человек перебрался по Дарвахскому ущелью через леса по перевальной дороге и того же года в третий день мая месяца направил войско на город Дербент с южной стороны». Видя безвыходность ситуации, Ших-Али-хан сдался, а Ага-Мухаммед-хан отступил назад.
Оставив в Дербенте небольшой гарнизон и взяв с собой пленного Ших-Али-хана, В.А.Зубов выступил из Дербента. Ших-Али-хан, воспользовавшись недостаточной бдительностью охраны, сумел бежать в Кубинскую провинцию
Невдалеке от Самура царские войска совместно с ополчением кадия Рустама, уцмия Кайтага и Мехти-бека разбили Сурхая. «Из числа других владельцев, — писал П.Зубов, — табасаранский Рустам не только оказал явную преданность свою России, но лично находился при нашем отряде».
В свою очередь табасаранский Рустам-кади в июле 1796 года отправил письмо Екатерине II с выражением благодарности русским войскам за избавление от нашествия Ага-Мухаммед-хана и заверением своей верноподданной службе. «... Табасаранский владелец Рустемкади к священным стопам царицы царей и государыни государей полагает благоговейно всеподданнейшее сие донесение. Из которого известно, что злодейство и кровожадность хищника Ага-Мухаммед-хана дошли до такой степени, что знаменитейших князей подвергнул своей насильственной власти... При всем там и я со всеми дагестанскими князьями пребыл непоколебимо в нашей преданности и усердии к службе всемилостивейшей монархии. И хотя некоторые из подвластных в сей стороне народов жестоких угроз свирепого Ага-Мухаммед-хана страшились, но народы дагестанские и табасаранские нимало его не убоялись и к разным внушениям его отнюдь внимания не оказали».
Между тем 6 ноября 1796г. умерла императрица Екатерина II. На российский престол вступил ее сын Павел I. С приходом к власти он изменил всю внутреннюю и внешнюю политику своей матери. Так, он велел вывести российские войска из Закавказья на исходные рубежи, тем самым, оставив своих сторонников на Кавказе одних перед лицом иранской агрессии.
Воспользовавшись этим обстоятельством, Ага-Мухаммед-хан стал гото-виться новому вторжению на Кавказ. Почти во все владения Кавказа были разосланы фирманы, в которых уход русских войск он объяснял страхом перед персидским оружием: «Не безызвестно вам, какой успех я имею в Хоросане, и вы довольно усмотреть можете, что и российское войско, убоясь могущаго им последовать от меня одоления,  принуждено было возвратиться вспять, в немалой робости и разстройке. Верьте, что я буду скоро в Азербайджане, и всегда не оставлю послушных мне моею милостию, а противников строго буду наказывать».
Однако осуществить задуманное Ага-Мухаммед-хану не удалось. В июле 1797г. он был убит своими слугами.
С уходом иранских войск создалась благоприятная обстановка для присоединения Восточного Кавказа к России, тем более что феодальные владетели Дагестана, в частности кадий Табасаранский в 1797 году обратился к российскому правительству о принятии его в подданство.
От 6 июля в 1799г. особой грамотой Павла I кадий Табасаранский был принят в подданство Российской империи. Рустам-кади был пожалован чином 4 класса «за верность его и всегдашнюю к службе здешного двора готовность производится по 1500 (руб.) в год жалованья ».
Так, во всеподданнейшем рапорте генерал-лейтенанта Кнорринга 28-го мая 1800г. отмечалось, что кадий Табасаранский и уцмий Каракайтаг-ский «вызвав от казикумухского Сурхай-хана бывшего под защитою у него Хасан-хана, меньшего брата дербентского Ших-Али-хана, восстановили в г. Дербенте ханом, чем многие жители Дербента были недовольны». На это кадий Табасаранский и уцмий Каракайтагский объявили, что «они владетеля у себя имеют по согласию Ших-Али-хана и что они желают обоим сорящимся братьям добра, употреблять все свои старания на примирение их ...».
В августе 1800г. генерал-лейтенант К.Ф.Кнорринг получил высочайший рескрипт с приложенными к нему грамотами на имя табасаранского кадия Рустама, уцмия и шамхала, в котором император приказывал послать необходимое количество войск для ограждения Дагестана от Персии, а владетелям Дагестана предлагалось присоединить свои ополчения к русским войскам в случае иранского нападения.
Решившись воспользоваться возникшей ситуацией, Рустам-кадий Табаса-ранский и уцмий Каракайтагский отправили своих послов к царю. Согласно опубликованному П.Г.Бутковым донесению от 8 сентября 1800г. «табасаранский Рустам-кадий и бывший усми Рустем» выразили желание отправить ко двору посланцев. Через месяц в царском рескрипте генерал-лейтенанту К.Ф.Кноррингу повелевалось «пропустить ко двору чиновников Рустем-кадия и бывшего усмия Рустем-хана, когда оные прибудут на линию». Однако осталось неясным содержание посланий этих двух владетелей, можно лишь предположить, что в них содержалась просьба о военной помощи против Махмуд-кади Табасаранского и Рази-бека Кайтагского, претендовавших на их власть.
12 июля 1801г. к Александру I с просьбой принять в подданство России и об утверждении их владетелями Табасарана обратились Сограб-бек и брат его Махмуд-бек. «По особой преданности и усердию моему,— писал Сограб-бек,— несколько уже лет изыскивал я удобное время, в которое б мог посвятить себя в число служителей высокославной империи Всероссийской», а теперь как и другие владетели, вступившие в подданство России, «желаю ... состоять в высоком подданстве в.в.».
Посланники Рази-бека Кайтагского, владетелей Табасарана Сограб-бека и Махмуд-бека были приняты с почестями и пожалованы ценными подарками (парча, сукно, атлас и денежное вознаграждение в 3680 руб.).&nb var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }